СНЕГОПАД. Окончание. Начало - в файлах Sneg и Sneg1.

3. ...Войско не задержалось на поле боя. Только-только завершил-

ся обряд погребения павших, как тут же прозвучал приказ и армия тро-

нулась в путь. А он лежал в направлении южных границ герцогства...

Вечер они встретили, по данным Хеннинга, уже на старгородской

территории.

- Что ж тут дурного? - говорил капитан оставшимся своим подопеч-

ным. - Коли сосед настолько глуп, что всю свою армию в одном месте

сосредоточил, то пускай теперича платит.

Полковник между делом спросил:

- А как называется это место?

И получил в ответ:

- Графство Прямовское.

- А граница?

- А зачем нам она? У нас магики для этого есть...

... В свое время Сергей Иванович служил на Кольском полуострове

и весьма дивился, отчего на норвежской границе с нашей стороны проло-

жена КСП, построены засеки, воздвигнут забор из колючки и несут вахту

наряды, с чужой же границу маркируют палочки метр десять высотою.

Знающие люди обьяснили, что у норвегов там, в деревнях, организована

егерская служба - старосты деревень и их подручные докладывают обо

всем подозрительном и новых людях. Тогда Сергей Иванович вполне ло-

гично спросил, а что мешает нам использовать ту же систему? Ответ был

прост - "а что, если староста запьет?"... Так вот в этом государстве

таких проблем, по-видимому, не возникало.

- ... а на северной границе - там стерегут только так. Теорети-

чески, ты знаешь, они тебя могут всего донага раздеть на совершенно

законных основаниях. А скажи мне - для чего? Правильно, чтобы народ

грузы возил и сам ездил по морю, герцогскими кораблями пользовался.

В столице был праздник. Но не для профессора, которому, как по-

тенциальному члену исторического совета, верному слуге короны и госу-

дарства, предстояла почетная командировка к полю боя, спроворенная,

как, щелкая пальцами, с гневом говорил Кенсинг Бредде, никем иным,

как тем самым колдуном-временщиком. В тот момент, когда ввалился пос-

ланец с этой вестью, профессор почувствовал себя, как книготорговец

Сопиков в ту пору, как наведался к нему в лавку "турка" Кутайсов - и

почетно, и непонятно...

- Не могу я, главное, понять, зачем колдуну этому твоя поездка?

- досадовал граф. - Ни к селу ни к городу в такую дыру посылать двух

специалистов.

Впрочем, условия передвижения обещали быть не из худших - пре-

доставлялась местная разновидность кареты на полозьях, кстати, до-

вольно редкая - и это немножко мирило с необходимостью прерывать

стремительное, почти вертикальное, развитие карьеры. Компанию профес-

сору, как предполагалось, составит крупный специалист по боевой и

заклинательной магии, которому приказано было поработать в местах бо-

ев и допросить очевидцев. Позавтракали коллективно, попрощались с

покровителями, кутавшимися в шубы, сели в возок и поехали - сперва по

Городку Чистой Науки, как высокопарно именовалась та часть универси-

тетского городка, что отведена под магистратуру, Исторический совет и

другие подобные органы. Потом поехали по тихим пока просторным доро-

гам городка, мимо суровых и величественных зданий, миновали ворота

(возница просто перекинулся парой слов с привратником) и поскрипе-

ли-побренчали по улочкам города к воротам.

- Однако, плохо тут мостят дороги, - щелкая на ухабах зубами,

молвил профессор, желая завязать разговор.

- Традиционная беда наша и сопредельных территорий, - отвечал

колдун. - Так уж от века повелось.

- Как говорят, у нас две беды - дураки и дороги.

- Я слышал другое - дураки и последствия их деятельности, - по-

шутил колдун, который, кстати, был черен ликом и бел, как мел всей

остальной кожей. - Кстати, позвольте представиться - Мере Йохан, спе-

циалист по боевым заклинаниям заклинательской школы.

Профессор также назвался, и тут же полюбопытствовал - а чем зак-

линательская школа отличается от прочих - уж не иными истоками ресур-

сов?

- Ни в коем случае, - отвечал Мере Йохан. - Ни в коем случае.

Заклинатели отличаются от волшебников иным складом ума, теологически-

ми принципами, наконец, набирают учеников из совершенно других групп

населения. Различие еще и в характере воздействия - волшебник никогда

не надумает применить, положим, огненный вал против живых существ,

тогда как заклинатель и не задумается так и поступить, если посчитает

нужным...

- А из кого набирают заклинателей, если не секрет?

- Из кого? В первую очередь - из местного населения, которое

первобытной жестокости не утратило, и корпоративные интересы выше

всего прочего ставит. Вот волшебников - тех да, надо набирать из пре-

образованных, им окультуренная магия как раз по духу ближе, им все

эти декоративные заклинания, иллюзии, трансформации лучше даются...

- Но есть ведь и другие разделы магии?

- Конечно, есть. Чародеи обычно специализируются на проклятиях,

благословлениях, всяких прочих заклятьях, которые на судьбу и на са-

мого человека влияют. Кроме того, они занимаются и заклинанием духов,

хотя вообще-то это не их область, этим тауматургисты занимаются, а

это уже подраздел колдовства. Колдуны же подвизаются в самых разных

областях - тут и лечение, тут и общение с животными, тут и выполнение

желаний. В нашей профессии сложно отделить одно от другого, слишком

все срослось и запуталось - да я и не пытался... А вы, кстати, чем

занимаетесь?

- Я - вопросами исторического престолонаследия.

- А что тогда вас тянет в нашу поездку?

- Собственно говоря, я не хотел, меня послали. ("Аналогично" -

заметил специалист по заклинательной магии). Я сделал доклад, мне

предложили разведать обстановку, провести исследование и изучать воз-

можность присоединения новых земель к герцогству.

- Это укладывается в рамки нынешней политики, - кивнул колдун. -

Надо расширяться за счет бестолково эксплуатируемых земель, а закреп-

лять успехи оружия надлежит разработкой новых заклинаний массового

поражения. Только за счет них и держится паритет. А что касается док-

ладов, то я просто удивлен, что такой бредовый доклад, как мой,

вызвал такой эффект.

- Да? Я ведь свой тоже готовил в спешке и получилось черт-те

что... Да и что могло получиться, если ни времени нет, ни источников

достоверных более, чем пособие по нарушению правил формальной логики?

Я сам и удивился, что никто не стал возражать и придираться...

- Кстати, - спохватился профессор. - А как мы пересечем границу?

она, наверное, охраняется могучими заклятьями?

ничная есть. На нашем направлении она не очень лютует, а вот на запа-

де... Там просто разуют и разденут и по миру голышом пустят, и все

ради того, чтобы задушить западные торговые пути по суше...

За разговорами такими и похожими прошел цельный день пути по до-

рогам, бездорожью и просто так. Ночевали в возке, захваченном в одной

из брошенных бог знает когда деревень.

- Чем-то пахнет! - ворчал Рольф, тщательно затачивая меч. - Что-

то тут не так! У нас на это дело особый нюх!

Полковник внимательно глянул на товарища и отошел - помыть рожу

в кадке с подогретой водичкой. Рядом с кадкой наткнулся на двух сле-

допытов и трех зрителей. Следопыты стояли в одинаковой позе - на ка-

рачках, прислонив уши к земле и вывернув глаза в зенит.

Наконец, один оторвался и сказал собравшимся:

- Богами клянусь, там кто-то есть!

- Да! - подтвердил второй с земли, все еще прислушиваясь. - По-

бейте меня камнями, если я неправ - кто-то грызет землю внизу! Ух,

замерз, дайте-ка согреться.

По лагерю, готовому к походу, ползли слухи.

Какой-то совершенно необычный гоблин собрал вокруг себя довольно

приличную толпу, и, вытаращив глаза, потчевал ее какими-то байками.

Собственно, сперва полковник разглядел только саму причудливо кривя-

щуюся рожу рассказчика и подивился.

Гоблин тот был коряв, крив и кос сразу, и будто сляпан из разных

кусков, и, разглядывая этакое диво, не сразу Сергей Иванович расслы-

шал его речь. Говорил же он вещи довольно занятные:

- То нам на погибель званая зверюга, аханом именуемая, ползет с

гор дальних... или нет -то за грехи герцогских слуг ползет на землицу

их напасть небывалая. Скоро забьют ключи кровавые и засверкает зеле-

ный глаз в небесах... Пронесется издревле предсказанная свора с длин-

ными волосами...

Пошел дальше и очень вовремя, потому что иначе услышал бы он

это, скорее всего, в неверном пересказе. С бочки посреди лагеря вещал

мужик с галунами и аксельбантами, явно наделенный властью:

- Господа хорошие, не очень хорошие и совсем скверные! Слушайте,

запоминайте, принимайте к сведению! Отныне указом герцогским лишаются

тролли своего права грабить и мародерствовать!..

Короче, к Рольфу Сергей Иванович вернулся с большим количеством

впечатлений. Рольф в компании господина капитана сидел напротив свар-

ганенного из чего-то вроде фольги зеркала и громадным скверного вида

ножом скоблил щетину на щеках и подбородке. Хеннинг бриться уже за-

канчивал - мазал лик свой каким-то непонятным веществом. Увидел краем

глаза полковника, но ничего не сказал.

- Скажи, Рольф, что такое зверь ахан?

- Чего-о?

- А предсказанная эта... как ее... свора?

- Ты где такого понаслушался? - спросил на сей раз Хеннинг.

- Да там гоблин один...

- А, знаю. Составной такой?

- Да. Составной. А отчего кстати?

- Болтал много... Да нет, шучу. На самом деле - пять раз подры-

вал, и всегда его удавалось собрать в более-менее приемлемом виде, но

кое-что менять. Но он всегда такой же оставался. Харде его зовут,

Хфроф Харде. Не слушай его.

- А насчет того, что троллям грабить запретили - слушать или

нет?

- Как - запретили? - в один голос возмутились тролли. - Почему

это? Кто сказал?

Потом подумали-подумали, переглянулись и сказали хором:

- Хотя, вообще-то, того и следовало ожидать.

- Позавчера, - сказал Рольф, насупившись, - запретили горы рыть.

Вчера велели на учет встать. Сегодня грабить запретят. Завтра что?

Вообще на камушек выселят - мол, никуда отсюда ходить не моги?

- Почему бы и нет? - спросил негромко Хеннинг пространство, щу-

рясь на проглянувшее солнышко. - Так же получилось с ограми и теми,

кто жил тут вместе с ними. Эта публика с их Алтарем нас скоро совсем

в гроб загонит...

Сделал жест, как дирижер, приказывающий оркестру замолчать, но,

видать, не удержался:

- А в том поле они нам все-таки специально засаду устроили...

делам.

- Как так - со своим Алтарем? - вполголоса спросил у самого себя

Сергей Иванович.

- А вот так! - прокаркал-продребезжал Рольф, в негодовании вса-

живая нож в пенек по самую рукоять. - Очень просто!

И тоже пошел куда-то.

Полковник подумал-подумал и тоже пошел. Начинался снегопад.

- Послушайте, благородный э-э... ведун. У нас тут неспокойно.

Сказавший это товарищ выжидательно смотрел тремя глазами на лице

и двумя по бокам головы.

Йохан Мере прожевал кусок, запил, вытер жирные губы манжетом и

тогда только осведомился:

- Да?

- Колдун у нас тут летает по лесу!

- Как летает?

- Известное дело как. Колдовским манером.

- Каким? Каким именно?

- Усядется на палку и ну летать туда-сюда, сюда-туда, петлями,

кругами и по-всякому.

- Ну так и что?

- Как это - что? Говорим вам, чтобы вы опасались и береглись,

господин чародей.

- Не чародей я, а заклинатель! Разницу понимать надо!

- Мы существа непросвещенные, различиев не ведаем, а только...

Мере осуждающе покачал головой и вновь принялся за дело - за

еду.

- Вот к чему приводит развал системы магвоспитания! - пробубнил

он, слизывая текущий жир.

В деревне они пробыли почти весь день, а это была как раз ха-

на-а, и поехали только наутро втоденя, причем заклинатель сильно

напился.

- ...У заклинателей и - особенно - постзаклинательской школы,

огромное будущее! - кричал он, брызная слюной и размахивая глиняной

посудиной. - Именно их деятельность позволила нам справиться с тепе-

решним Безлюдьем, именно они разработали такие знаменитые вещи, как

Поземка, Червь и Расцветающий Гьорн. Хотя большинство заклинателей и

не пускают ко двору - все-таки местное население, нам без них не

обойтись даже на очень высоком уровне. Недавно был типичный пример

использования их услуг анонимно - надобно было огненные потехи на

юбилей одной известной особы учинить. Так поскольку заклинательство в

городах не поощряется, позвали лицензированного мага - из колдунов,

кажется, и поставили на видном месте, а заклинателя спрятали в особой

яме, он оттуда наколдовал чего надо, получил деньги и тихо смылся.

Типично нашенское дело, - разглагольствовал уже по утру Йохан Мере,

хватив лишку и оттого интенсивно размахивая руками. И ненароком чуть

не вывалился в двери. Втаскивая его обратно, профессор и заприметил

парящую в вышине то ли тварь, то ли конструкцию. "А ведь, пожалуй, ее

и можно принять за мужика на метле...".

- Ой! - сказал специалист по заклинательской магии, громко икнул

и сам себе зажал рот руками. - Это же птица тримач...

- Как-как?

- Тримач! - гримасничая, и, похоже, стремительно трезвея, полуп-

роговорил-полупрошептал Мере. - Вы что, почтенный, никогда об том не

слышали?.. Эй, возница, дурак, стой, тримач в воздухе!

- Знаю! - с некоторым, как показалось, удовлетворением ответил

возница. "Как странно изменился у него голос!" - подумал профессор,

но тут же вернулся к прежней теме:

- Так что за тримач?

- На некромантов работает, на наших злейших врагов! А летает она

плохо и недалеко, значит, они где-то рядом!

- Конечно, рядом, господин Мере, - сказал кто-то снаружи на ред-

кость гнусным голосом. - Выходите, дурачье, без шуток и промедления.

Воз остановился. Дверь распахнулась, и в свете солнышка на мо-

розной равнине обнаружились донельзя грязные субьекты, наряженные в

столь же чистое тряпье, радостно скалящиеся и тянущие немытые с рож-

дения руки к пассажирам. На запястьях у них наличествовали шпоры.

Совсем как у тех товарищей, которых расписывал так недавно и вместе с

тем вечность назад дракон Биплоз Могучий - тех самых, что превратили

в зомби жителей какой-то страны на востоке, как там ее, и это те са-

мые существа, что ездят после слишком уж бурной Ночи Личей, смотря,

что да как, дарят глупым людям маленьких дракончиков, внимательно

слушающих, что говорят при них и об том подробно сообщают куда надо.

Те самые, которые готовы сулить мешки денег за помощь в убийстве луч-

шей герцогской боевой единицы. Вот так. Некроманты, однако.

- О, господин Ульянов! - притворно обрадовался самый крупный,

бесцеремонно выволакивая профессора на снег. - Вы нам очень помогли.

За это мы вас убьем не сразу, а сварим в масле - потом, когда время

найдется.

Вторым выволокли господина Мере, который был бледен и упирался.

- Пошли! - рявкнул вожак и они быстро пошли куда-то по собствен-

ным следам. Идти пришлось недалеко - за рощицей нашлась большая яма,

служившая входом в тоннель. Яма выглядела довольно свежей.

- Бросьте этого тут, он нам ни к чему! - крикнул вожак. Не сразу

профессор сообразил, что относится это к нему, и ни к кому другому. И

тут же мир стал бесцветен, а круг интересов сузился до обдумывания

причин появления трещин в каменных изваяниях - ибо именно таким изва-

янием и стал ни с того ни с сего профессор Егор Вадимович Ульянов.

Вот так вот.

Прошел еще денек, и еще один, случилось две незначительные стыч-

ки с сумасшедшими оборванцами, вроде бы местной милицией, и под вечер

хана-а армия, хорошенько поплукав по занесенным холмам и лесам, раз-

местилась в пределах собственно самой Прямовки, единственной достоп-

римечательностью которого являлось пепелище графского дворца не двор-

ца, поместья не поместья, для дома вроде маловато. Само поселение

представляло собою полтораста халуп, огороженных сильно прореженным

безжалостным временем и мычащим по хлевам скотом частоколом. На пло-

щади сколачивали виселицу - для добрых, надо думать, дел. На другом

конце той же грязной площади страстно и проникновенно проповедовали

кучке местных остолопов преимущества новой власти. "Вот и вся вой-

на..." - такой фразой одного наемника можно выразить эту картину.

Полковник поглядел-поглядел и завалился спать в доме, который - и ок-

рестности которого - ему с Рольфом отвели под поселение.

Эх, вот ведь штука - все все знают, знают, что под них уже под-

копались, но продолжают вести себя так, будто и беды никакой нету.

Именно такая мысль, шибко отдающая крамолою, посетила Сергея Иванови-

ча, когда дом тряхнуло, приподняло и раздался дружный слитный крик на

улице. Лавку с полковником вынесло на середину избы, старуху Алексей-

щиху (хозяйку) с пряжей ее и неразлучными кадушками притиснуло в

угол. Вообще, вся эта местность пропиталась запахом самодельных сала-

тов и браги, кислой капусты, овчины, навоза - родные запахи, совсем

родные...

Полковник нацепил форменный передник с лычками, цапнул наруч и

полез в дверь. Снаружи что-то утробно завыло.

Земля метрах в трехстах, как раз под свежайшей виселицей, разро-

дилась ямой с круглым аккуратным земляным бордюром. Откуда-то из пог-

реба на огороде Алексейщихи бежал, оскальзываясь на слякотной

дорожке гном, придерживая ручонкой бородищу и пытаясь запихать ее за

пояс.

- Господин стрелок! - верещал он. - Давайте ходу отсюда!

Схватил полковника за руку и поволок на огород, в дышащий ледя-

ной затхлостью погреб, мягко цепляющийся паутинными обрывками, бес-

толково заставленный склизлыми бочками и заваленный гнилой картошкой,

куда-то во тьму, сквозь осыпающуюся дырку в стенке, с висящей на од-

ной ржавой петле дверцей, наощупь вниз, в кротовую какую-то нору. И

все это под непрестанный грохот и неумолчную болтовню гнома, моловше-

го какой-то вздор пополам с ценными замечаниями:

- Подкопались тихо, гады-мерзавцы-негодяи. Мы думали - оползень,

или там разрыв в тоннеле, где речка. А они... Всегда так, как выпьешь

культурно - так беда. Строишь всюду - всюду так. То потолок на башку

рухнет, то погань какая лезет, то крепеж гнилой привезут, иди морду

бить, понимаешь, то денег не платят, а где масла на отопление возь-

мешь, не заколачивать же тоннели, да и кочегарке что-то дать надо,

так ведь? Нет, ну хорошо мы тут все изрыли, а коли бы не копали? Они

же подкопались хитро - все расчислили, прогрызли себе проход втихую

под нашим уровнем, водичку отвели куда-то в пустышку, а нам ведь ник-

то не даст помпу-то, а? Даже колдуна не дадут, опять же золото надо,

а не плотют, да и волочь его по нашей Муравьиной Кишке - он же заг-

нется, пока дотащим. Ох, эти колдуны, вечно какую-то беду накличут.

Жили не тужили с рудознатцами своими, нет же - зовем разных там поло-

зоходцев-проходимцев, так-разэтак, хреновин всяких чудных понатащили,

вот и накликали беду себе на задницу! И всегда-то так!!!

Последняя фраза прозвучала оченно громко, потому как коридор ут-

ратил последние признаки горизонтальности и оборвался скользким обры-

вом в бездну.

Впрочем, бездна оказалась не слишком-то глубока и дно у нее таки

было - на нем лежало нечто навроде резиновой подушки. Лежало оно в

нише довольно корявого подземного коридора, освещенного в одной из

сторон фальшфейером, которым кто-то интенсивно размахивал.

- Бегим, госопдин стерлок! - завопил вдвойне заполошным голосом

гном, топчась по полковнику. - Тама вас только и ждут. Такое лезет -

только огневым зельем и возьмем!

Делать нечего - надобно бежать. Побежали. Мужик с фальшфейером

направил их в боковой отнорок, в конце которого на фоне полыхающего

огня были видны какие-то скособоченные фигуры.

- О! - высказался вжавшийся в стену господин ротмистр Шунди. - И

вы пришли, значит, сейчас начнем.

Вокруг установленной в коридоре пушки сгрудились гоблины в своей

взрывчатой сбруе и еще какая-то публика, закрывавшая орудие своими

тщедушными телами. Гуманоиды и даже какой-то особо ловкий тролль,

уложенный вдоль стены, прятались по углам, и почему - быстро стало

понятно, когда огненная стрела вонзилась в потолок, отскочив искрами

вниз. Живой щит зашевелился, но не дернулся. Слева в коридоре полыха-

ло пламя, и там корячился совсем неподалеку рослый мужик с палкой в

руках. За его спиной скапливалось черт знает что, угрожающе тряся ро-

гами, копытами и громадными когтищами, мычало, свиристело, взревыва-

ло, питюкало и мычало. Оно было как шевеление грязной тряпкой в чер-

ной воде, как два паука, дерущиеся за право сьесть связанную, но еще

живую муху, как три юниора, без шансов на ответ нахамившие тебе в

троллейбусе, как мужик, за здорово живешь отоваривший тебя поздним

вечерком арматуриной по башне, как стадо потных хихикающих остолопов,

перешучиваясь и гогоча следующих за одинокой девушкой, как все тот же

вольготно разместившийся по всей стране - ноги на Чукотке, голова на

Карпатах - неработающий алкоголик Ф., вечерами выходящий на большую

дорогу в родимой коммуналке и окрестностях, как дурачье, бьющее бу-

тылки во дворах и нюхающее "Момент" и закусывающее грибками на подо-

конниках парадных, как перхотистый старикан, который сшибает рубли у

"24 часов", чтобы пить с дочерью и ее сидевшим сожителем, как татуи-

рованный многоглавыми соборами вечно пьяный деревенский парнище, ищу-

щий, чего бы потырить, как череда унылых, безотрадных, заполненных

апатией и уклонением от любой деятельности, полусонных, пыльных и

никчемных дней, как спившаяся интеллигенция с погасшими глазами, за-

тянутыми паутиной душами и печальными, корявыми отзвуками былых иска-

ний, отраженными на лице. Оно было всем этим и многим другим. Оно

воплощалось в древнем слове "некромант", означающем оживление пустых

оболочек, трупов, лишенных идей, мыслей, устремлений - кукол, пляшу-

щих как скажут, удобных, производимых не только через вылущивание жи-

вого человека, но и через обхождение, создание нужных условий, обра-

ботку, особых искусных подыгрышей на струнах человечьей души, из

которой надлежит сделать волынку - чтобы существовало только в руках

игрока, как бы ни был он туп и груб. Некромантовы козни преследовали

полковника всю жизнь... в этом мире. Или... где-то... еще... Превра-

щенная в зомби далекая страна превратилась в набатный колокол, бьющий

в выцветающем пространстве разума, в полной и безысходной темноте,

наваливающейся буйным хищным одеялом из полного страхов детства, он

затихал, сменяясь тихим торжествующим хихиканьем, и звуком падающих

золотых монет, и сотрясающим все и вся нарастающим визгом точильного

круга, на котором правят большой-пребольшой мясницкий нож... Чтобы

потом, наточив твоими руками твой же нож, полоснуть тебя же по горлу

- и твоего ребенка, и твоих близких, вместе с тобой в могилу их чувс-

тва, мысли, желания, волю - и вытащить их оттуда в виде размалеванно-

го манекена, схематичного изображения, и вбить в его голову свои мыс-

ли и устремления, подчинить его, смять. А лучше - выдавить из тебя

все, что там есть твоего по капле, по капле - и растереть по мокрому

асфальту, да так, чтобы ты, как человек, в тело которого входит нож,

видел и ужасался.

Вот они, все тут. Точка прямо по центру сектора, заряд разрывной

магический, огонь, выстрел!!! Голос сбоку:

- Ну они и горазды колдовать! - и еще один, заполошный:

- Стрелка страхуйте!

Пламя. Пыль. Тишина. Камни. Падение.

- Да-а, - прогундосил из горних из высей тот же знакомый голос.

- Горазд ты, однако, палить!

Полковник отворил глаза, пошастал ими туда-сюда и сказал:

- Гх-х...э-х-ы!..

- Лежи себе, герой, - успокаивающе сказал Рольф.

Откуда-то извне донесся шум и волнение.

- Так ведь это не он! - вразумляюще сказали там. - В пророчестве

ошибка. По священной книге-то как выходит, вот, почитай - не Непреоб-

разованный, а Необученный. Понял, коряга?

- Так ведь один хрен, - ответили ему. - Некромантов поганых все

равно засыпало, так или нет? Сам, кроме того, коряга. Иди отсюда.

Произошло шевеление, затемнения и просветления. Так на прозрач-

ном пологе палатке отражались перемещения внутри и вокруг. Кто-то

вышел, впустив свежий ветер, колыхнулось пламя светильников. Тишина.

Спать охота.

- Эй, стрелок, - позвали его из светлой горницы здорового сна. -

Просыпайся, к тебе все начальство пришло.

И правда. Приподняв стянутую чем-то похожим на железный обруч

шею, на которой еле держалась совсем ватная и вместе с тем налитая

свинцом голова, Сергей Иванович увидел всех своих начальников, от

Сомбеха Линде до Йоакима Хеннинга. Они стояли и смотрели на него -

просто смотрели, торжественно и проникновенно. Не то думали, сколько

ему денег дать за такой подвиг, не то еще о чем-то похожем...

День сменился ночью и снова рассвело, и снова настала ночь, и

опять рассвело, а профессор все так же украшал пейзаж, и ничто не ук-

рашало ему вид, ничто не менялось в мерзлой пустыне, по которой туда-

сюда мотался мокрый никчемный снег. Только по содроганию почвы можно

было предугадать, что сзади что-то происходит - вернее всего, выбира-

ются из-под земли полчища некромантов - профессор почему-то упорно

полагал, что их будут полчища. Делать было нечего, только обдумывать,

как повлияет на его будущность наметившаяся трещина в ноге и еще одна

- в спинной части...

Полковник поправился довольно быстро, да, вообще говоря, и поп-

равляться не от чего было - так, просто зацепило рухнувшим потолком

да слегка задело заразой, которая расползалась от врагов - все-таки

не удержался заградительный щит, поставленный соединенными усилиями

всех заклинателей. Уже вечером он вышел на улицы Прямовки - точнее,

то, что когда-то оными было. У входа в поселок его встречала совер-

шенно сожженная изба, от которой осталась только печь с трубой да

зубчатый контур стен у самой земли. На печи пребывал этаким символом

разрушения почерневший магический шар.

За воротами начинались завалы пополам с пожарищами, на руинах

кипела бурная жизнь - расчищали всякий хлам, ставили времянки - нав-

роде тех, что можно встретить на любом огороде в черте города и око-

ло. Короче, присоединение новых земель завершилось чем и должно было.

Наиболее бурная деятельность кипела на центральной площади. Глубина

вырытого карьера достигала метров десяти, и уже были видны первые,

самые верхние отнорки гномов.

- Это мы пытаемся докопаться до некромантских тоннелей. Интерес-

но же, чем их рыли, и откуда.

До некромантского хода докопались к рассвету. Полковника разбу-

дил все тот же Рольф Вальгрен, схватил лапищей и поволок на площадь.

Там было полно народу, что-то жевали и передавали по рукам ба-

дейку с глинтвейном. Полковник отпил, но удержать в руках не смог и

передал троллю. Внизу, в устрашающей глубине, велись интенсивные ра-

боты. Казалось по множественному шевелению и стремительно растущим и

столь же быстро уносимым то наверх, то в тоннели кучам грунта, что

там работает орда кротов или еще каких землероек. В центре усиленного

шевеления угадывался глубокий провал. Сбоку, у наспех сделанных пе-

рил, два гнома обьясняли что-то Сомбеху Линде и еще какому-то началь-

ству. Ролфь поволок полковника туда, не позабыв и бадью, что вызвало

приглушенные крики негодования, быстро, впрочем, стихшие. Что с воза

упало, то не вырубишь топором, а с начальством ссориться никому не

хочется.

Рольф предьявил Сомбеху полковника и бадью и сообщил:

хочу знать...

Линде с некоторым сомнением, почесав кончик носа, посмотрел на

полковника и показал прибывшим какие-то бумажки:

- Вот первое заключение экспертов. Основной тоннель рыли не инс-

трументом, а при помощи некромантской магии. Отнорок наверх проложен

с помощью инструментов, скорее всего, не по приказу. Пока все, что

известно. Утром будем спускать вторую группу.

- А зачем?

- Почем я знаю! - психанул Сомбех Линде. - Приказ пришел. Через

колдуна передали! Интересно тебе - у него и спроси!

- Первая партия уже ушла? - поинтересовался Рольф.

- Ага. Это ты стрелка привел? Напрасно, шли бы вы домой оба, со-

бирались. Ему скоро вниз. Вы, господин стрелок, второй партией идете.

Как рассветет толком, так и пойдете.

...По земляным лесенкам и - под конец - по рассохшейся деревян-

ной лесенке - они спустились в самую-самую глубину, где восторженно

верещали не покладавшие рук всю ночь гномы и совещались у черного зе-

ва в недра представители Ингмарландии.

...Внизу было довольно скверно. Ход шел почти вертикально, и по

нему пришлось спускаться с помощью троса. Внизу колодец соединялся с

широченным - метра три в диаметре - гладкостенным тоннелем, пролегав-

шим с севера на юг. На аккуратном полу были заметны следы интенсивно-

го хождения, на потолке - копоть от прохождения с факелами.

- Э! - высказался руководитель отряда, только прибыв сверху. -

У нас еще будут проблемы с этой публикой! Вы только гляньте, господа,

сколько их на север протопало. Ладно, вперед. Хотя, честно скажу -

это самоубийство.

Ход то слегка поднимался, то немного опускался, пару раз попада-

лись довольно значительные горки и спуски, в одном месте из стены со-

чилась водица и пришлось метров двадцать шлепать прямо по луже. Судя

по темным пятнам на стенах - не им одним.

Колдун на это дело поглядел-поглядел - что-то наколдовал и ска-

зал:

- Около суток назад прошли. Плохо.

да-то в однообразную неизвестность на севере. Встретились им два об-

ширных боковых зала без выходов и дыр в стенах, где наступающие, ви-

димо, отдыхали на марше и палили костры. Наконец, колдун что-то полу-

чил сверху, остановил всех и провещился:

- Сверху сообщают, что южная группа наткнулась на завал.

Километров сорок-сорок пять к югу от Прямовки.

Никто ничего не стал говорить, но всем стало не очень весело,

потому как вдвадцатером повстречать некромантскую армию, которая,

возможно, веселится за следующим поворотом или окопалась на выходе из

подземелий, даже при условии поверхностного знакомства, есть дело,

сулящее мало веселого и хорошего.

Наверху наступил вечер, отряд пристроился отдыхать в какой-то

нише, а ближе к полуночи тронулся далее.

Разведчики помладше, правда, надумали протестовать, но командир

уставился на них неприятным взором совиных желтых с зеленцой глаз и

- Приказ есть приказ. Не обсуждать. Исполнять.

Молодежь тут же закрыла рты и подчинилась. Впрочем, только тро-

нувшись с места, командир обьяснил всем причины:

- Дожидаться подкреплений, уже пустившихся в путь от Прямовки по

земле и по тоннелям, дело полезное, но длительное - и враги успеют

вылезти из-под земли, расползтись, сея заразу и отравляя умы.

- Эти могут, - подтвердил колдун, бряцая амулетами. - Давай-

те-ка шевелите ногами-то, поспешать надобно...

В течении ночи отряд уходил все дальше и дальше по темной преис-

подней, и ничто не менялось.

- А наверху, поди, снегопад, - отметился фразой какой-то еще но-

вобранец. - А здесь тепло.

- Для мумификации в самый раз, - подал голос колдун. - Захочешь

оставить свои останки потомству - лезь помирать сюда, как раз сохра-

нишься.

- Специально, что ли, поддерживают?

- Можно сказать и так. Здесь все насыщено махровым ведовством.

- Не бойтесь вы, - попытался успокоить добрых молодцев Сергей

Иванович.

- Страшновато тут. Уж больно необычно.

- Да ну, нормальное подземелье. Вот слушайте, - сказал полков-

ник и браво скомандовал: - Раз-два!

- ...аз-два! - откликнулась тьма.

- Вот видите...

- Три-четыре, - бодро продолжили пещеры.

- Бывает, - молвил колдун, не шелохнув и бровью.

Более колдун ничего не говорил до самого рассвета, когда осоло-

вевшие разведчики выбрели в обширную подземную полость в багрово-бу-

рого цвета песчанике, непонятно как сохранявшую форму. По углам про-

писались колонии каких-то грибов ("Кому жить невмоготу, можете попро-

бовать" - известил все тот же юморист-колдун), деловито ползали слиз-

ни. Были тут явные следы стоянки.

- Отставание сократили, но все равно очень уж далеко, - сказал

следопыт, обнюхав каждую пядь земли. И командир показал отдыхать и

собираться с силами.

Отдохнули и тронулись в дорогу. Вскоре тоннель разделился, но

колдун и разведчики, пошушукавшись, единодушно велели брать влево.

Взяли влево. И шли, шли, шли. Как по царству мертвых. Все тихо, тепло

и подходит для существования безмозглого и бесцельного. Дополз до во-

дички, попил, слизнул кого-нибудь со стены - и сиди себе, чеши пузо.

Куда лучше. Многим нравится.

Меж тем стали попадаться следы интенсивной деятельности - ход

ощутимо полез наверх, и на подьеме этом многое выскальзывало и соска-

кивало, стаптываясь следующими, и осталось следующим проходящим в ви-

де хлама и дряни. И, наконец, миновав подьем, отряд вперся под своды

какого-то явно наземного сооружения, выход из которого - широкий, как

ворота в авиационном ангаре, зиял метрах в сорока прямо перед носом.

И ослепленные им бойцы не сразу заметили, что их кто-то убивает.

Полковник услышал шурханье, напоминавшее побежку крыс где-то под

плинтусом, и сперва увидел только какие-то тени, потом же - падающего

разведчика, на лету заворачивающегося в какую-то немыслимую спи-

раль. Открылся ему и нападающий - почти нематериальный, вроде люби-

тельского чучела из швабр, тряпок и дряхлых сетей, изящно помахивав-

ший сабелькой. И началась заруба.

Сергей Иванович даже меч толком вытащить не успел, как на него

"набежали и начали гасить". И не было никакого азарта, боевой ярости,

гнева, даже "состояния аффекта" не было. Все было просто и ясно. Пер-

вый удар в область паха он отбил, ловко поставив под уверенный, не

рассчитанный на парирование удар недовытащенный меч. Второго удара

врагу нанести не было суждено - полковник вытащил-таки железяку из

ножен и с поразительной ловкостью провел показанный в минуту досуга

Рольфом прием - удар в верхнюю треть бедра и тут же, вывернув кисть,

достал противника в противоположное плечо. Готов! Монстр удивленно

захлопал клапанами и хоботками и грохнулся. Краем глаза стрелок уло-

вил движение справа и блокировал, погасил инерцию и что было силы

опустил выведенный наверх меч на голову противнику. Третий враг был

тоже не из числа наикрутейших в подлунном мире вояк, хотя и продер-

жался долго - полковнику пришлось вспомнить почти всю рольфову науку,

чтобы не лишиться жизни и чтобы попутно лишить ее заменителя своего

оппонента. Они немного повыламывали кисти, нанося и отражая удары, но

потом полковнику, совсем уже запыхавшемуся, удался гроссмейстерский

укол промеж ребер. Все! И, к счастью, можно и передохнуть, потому как

и враги-то кончились.

- Ну надо же, швабры и тряпки в строй поставили! - сокрушался

колдун неподалеку, с любопытством исследуя останки. - Совсем с со-

вестью поссорились! Меру-то знать надо.

Это же сказал колдуну командир, когда тот потребовал остаться на

пару часов дабы изучить колдовские хитрости некромантов. И повел

слегка поредевший отряд вперед, ко свету и снегу. Лучше уж снегопад,

чем подземелья, прямо-таки предназначенные для мумификации...

Недалече от входа красовалась задом к нему небольшая статуя. Что

-то в ней было знакомое, но что?..

- Хм, - опять обнаружил свое присутствие колдун. - Что бы это

значило? Совсем свежая штука и явно живого свойства. Постойте, ком-

мандер, это может оказаться источником информации для нас...

Впечатление было такое, что звонят в дверь. Но где для статуи

она находится? То-то и оно, что непонятно. В конечном счете стучать

и звонить неизвестно кому осточертело и вошел он без стука. Вошел и

встал посреди дороги, озираясь и неловко переминаясь с ноги на ногу.

Что-то было знакомое в этой насмешливой роже с впалыми щеками...

- Добрый день! - поприветствовал он. - Чем могу помочь?

Егор Вадимович обнаружил, что пришелец внимательнейшим образом

изучает его самого и его окружение, как будто силится без помощи оби-

тателя сообразить, что да как.

- А ведь я могу вам помочь. Информация о Мере Йохане того стоит.

Только это будет психологически не очень легко, хочу честно предупре-

дить. Попробуете?

- Конечно.

- Тогда за мною.

И профессор вслед за неизвестным гостем выбыл в дверь. Следую-

щим, что осознал Егор Вадимович, было ощущение, будто находишься в

доте. Сквозь амбразуру видел он самого себя в каменном обличье.

- Все просто, и если вы собираетесь освобождаться, то делайте

поскорее. Слишком много на вас навешано грехов и карьеризм сковывает

ваше Я каменной коркой. Пальните в него - и когда все ваши нагноения

развалятся, станешь собой. Все просто. Только побыстрее, пожалуйс-

та...

В сущности, профессору полагалось бы покочевряжиться и побыть

в сомнении, но он не пожелал почему-то следовать примерам из худо-

жественной литературы и просто "пальнул".

- Пойдемте, пойдемте, - торопил колдун. - У них тут явно что-то

задумано! Я даже припоминаю некоторые подозрительные слухи...

Попутно он выяснял у профессора подробности его истории. С пол-

ковником Егор Вадимович и двух слов молвить не успел.

След вражьей армии не потерял бы и самый дурной следопыт, а у

них были явно не худшие. Расстояние между врагами и отрядом неумолимо

сокращалось, а с севера поспешали навстречу подкрепления.

- В этой местности, - говорил на ходу профессор. - Мере говорил,

что тут, по слухам, стоит некое старинное святилище. Какие секреты

оно скрывает, о том ничего не знаю...

- Зато я знаю, - буркнул колдун. - И это знание весьма бы меня

удручило, не будь я так хитер...

Враги были настигнуты незадолго до вечера, и обнаружились в ди-

кой и глухой местности. Уже с час как миновали последние признаки

жилья (сгоревший сарай), прошли каким-то буреломными местами, буера-

ками и мокрыми оврагами, где ни за что бы им не пройти, если бы не

предшествующая рать некромантов. И вышли на рубежи котлоподобной ле-

систой равнины диаметром километра три. Там их встретили тряпичные

патрули, от которых пришлось ускользать, и уже стемнело, когда уда-

лось найти подходящее место для наблюдения.

В центре котловины был отчетливо виден неровный свет, как от

костра, там слышалось нестройное пение, что-то слегка посверкивало

сквозь ветви, и какие-то белесые росчерки взвивались ввысь.

- Все ясно. Там все-таки есть преобразовальня! - заключил кол-

дун. - Я-то про нее и забыл... Вот так всегда. Ладно, подождем утра.

Укрылись во тьме, нагребли снега и даже слегка поспали. А когда

мутно забрезжил рассвет, колдун вышел на пригорок, покопался и достал

из-за пазухи нечто вроде каменного радиотелефона, глубоко вздохнул,

подышал на массивное позолоченное кольцо на безымянном пальце и ска-

зал:

В запятнанном клочьями жирного дыма, распространявшегося из

центра долины, бледном небе обнаружилось непонятное завихрение кефир-

ного цвета. И из него по частям выплыл кто? Конечно же, Единственный

Герцогский...

Где-то к полудню пожар утих сам собой. Только мерно дымили коря-

вые стволы и что-то невразумительное, грязное, кучками...

Оттуда, однако, кто-то неспеша брел. Был то грязный, как водит-

ся, старикан, несомненно, в черном плаще и, само собой, с крюкова-

то-суковатой палкой. Направлялся он, конечно же, не куда-нибудь, а

прямо к их колдуну, который скрестил руки на груди, поставил ногу на

торчащее из-под снега бревно и с видом усталым и торжествующим дожи-

дался приближающегося господина.

- И чего же ты добился? - донесся усталый голос с дальней дис-

танции. - Ну вот скажи мне, дураку, чего ты, умный, добился этим?

Ингмарландский колдун молчал.

- Как тебе, мой давний недруг, - подойдя поближе и отдыхая, об-

локотясь на палку, молвил неизвестный снова, - не понять - не бывать

тому, чего ты хочешь. Не бывать. Слишком уж много нас, и сколько бы

ты народу не позапихал в этот свой жертвенник, нас все равно останет-

ся больше! Сколько ты своих колодцев не пробури, какие уродские указы

не введи, все равно никакого толку не будет!

И снова пустился в путь, совещаясь сам с собой, а подобравшись

на дистанцию, так сказать, прямого обстрела бранью, вновь разразился

тирадою:

- Почему бы тебе не уступить мне земли эти и соседние? Я давно

положил на них глаз, еще тогда, когда ты нанимался к кому-попало коз

пасти.

- А почему бы тебе, к примеру, не принять мое предложение о раз-

деле территорий? Ты бы колдовал на востоке, я на западе, и все были

бы довольны. Все равно ведь у нас с тобой одинаковая метода работы,

просто я народ вежливо обманываю, а ты - без обиняков. Так ведь нет

же!

- Ты прожил на свете триста с копейками лет, но остался дураком!

- сварливо возразил некромант. - Во-первых, остается еще Мола, этот

фанатичный кретин. Во-вторых, чего ради я буду с тобой договоры дого-

варивать, когда можно все взять бесплатно и бесхитростно? В конце

концов, у меня больше прав на эти места, я дольше здесь живу. И если

бы не эти недоделанные колдуны, дебилы, остолопы, с задницами вместо

головы, которые вместо того, чтобы идти сюда, полезли зачем-то подка-

пываться под Прямовку - пророчество, им, видите ли, исполнить нужно -

то мои планы осуществились бы и мы поговорили бы по другому! И вооб-

ще, что касается прав - я здесь родился, черт возьми!

- Я не родился тут, но мне дороги жизни тех, кто сюда пришел со

мной и за мной, и тех, кого я тут встретил. И я не для того угробил

полтораста лет, насаждая тут культурное общество, чтобы приходил эта-

кий крючконосый кретин и превращал моих людей в куклы! И если бы я

тебе того заклинателя и того болтуна-прохвоста не подложил в качестве

приманки, ты бы пол-страны извел! Я и сам превращу своих людей во что

захочу! Кстати, а что за пророчество?

- И этот субьект называет меня... э, да что там! Это кто тут!?

Это тот самый господин, который всех леших и русалок повывел, потому

что ему, видишь ли, помои сливать от своих вонялок и пыхтелок сливать

некуда, иначе как в заколдованную воду! Пророчество-то? Обычные здеш-

ние бредни - там, где земля идет прямо, должна состояться битва, оп-

ределяющая всю дальнейшую историю мира. Поэтому если не случится сре-

ди наземных пришельцев кого-нибудь Необученного, которого еще не бра-

ли в оборот или еще что-то там такое, то мир достанется некромантам.

Он бы и так нам достался, какого ж рожна они полезли?..

- Действительно, бредни. Ты что же думаешь, путаные эти стишата

про старинный жертвенник, на котором надо к вящей славе некромантов

распять поздней ночью юного заклинателя, к тебе просто так попали?

Хрен тебе! Я - я! - их нашел в своей библиотеке и подсунул их твоему

холопу при герцогском дворе! А за вонялки и пыхтелки ты мне ответишь!

Ты сам-то, сам-то чьими снадобьями пользуешься? Ты хочешь сказать,

твой алхимик тебе сталь поставляет? А некромантский твой трансмутатор

кто тебе построил? Или...

- А я тебе по секрету скажу - я в этот самый трансмутатор твоих

же подданных и запихивал и их останки. Сам, своими руками собирал по

твоей стране.

"Батюшки!" - ахнул профессор про себя. - "Так ведь это тот са-

мый, поди, что в трактир Путалы приезжал!.. И дракона мне дарил, как

маленькому дитяте".

- Я, между прочим, действую честно, и не поселяю разных уродов,

чтобы потом являться и предлагать от них же защиту, - парировал инг-

марландец.

- Сам дурак! - каркнул с обидой некромант, придвигаясь. - Вооб-

ще, хватит чесать языки без толку!

- У тебя палки лишней нету? - спокойно спросил, как сигарету у

приятеля, ингмарландец.

- Эх ты, растяпа! - попенял оппонент. - Ладно, дам тебе запас-

ную.

Колдуны пошушукались, разобрали палки и ингмарландец сообщил

собравшимся:

- Заткнитесь и не мешайте! И завяжите себе уши!

скажем, ожидал чего-нибудь этакого - молний, неслыханного напряжения

умственных сил, от которого трещали бы головы у зрителей, буйства

стихий, рушащихся деревьев, взметывающегося тучами снега, падающих с

неба булыжников... Ничего подобного. Двое весьма пожилых людей мелки-

ми шажками циркулировали по снегу, подбирая полы одеяний, замахиваясь

суковатыми палками, тоненько взвизгивая от азарта и покашливая, а по

ходу дела бранились, время от времени прерываясь для того, чтобы пе-

ревести дух.

- Старый дурак! Ты еще сам у меня ковром поработаешь!

- Скорее я сделаю моим троллям скатерть-самобранку из твоей шку-

ры - будет она им на радость ругаться!

- Ха! Это говорит мне человек - человек! - род которых еще и

трехсот лет на свете не живет. Кто знал о вас в те благословенные

времена? Да никто, ха-ха-ха!

- Ого-го! Лет этак через триста я специально приду поплясать на

твою могилку - точнее, на братское захоронение тебя и твоих остоло-

пов!

- Не дождешься! Тебя раньше линчуют твои же прихвостни, которым

придет в голову, что для сытой их жизни вовсе не надобен такой вот

душегуб!

- Э, нет, браток! Я не для того сюда тащу пушки, пиво и металло-

резные станки, чтобы меня свергли! Грубо говоря, если я сам за себя,

кто же против меня? Кто знает меня, кто видел меня, кто сможет опоз-

нать меня?

- Тебе это припомнят твои же подручные!

- Кто из моих подручных прожил столько, чтобы хоть что-то хоть

кому-то выдать, а? Не пройдет и нескольких лет, как род человеческий

останется в этом мире единственным! Так было и там, так будет и тут.

Никакого тебе колдовства, никаких огров-троллей, тоннелей и язычест-

ва!

- Ты что ж думаешь, библиотеку рысуевскую спалил, так у нас и

качественных проклятий не сыщется? Заблуждаешься!

- Дурак!

- Сам дурак!

- Старыйвонючийкозел!

- От ингмарландца слышу!

Тут некромант изловчился и крепенько дал противнику по лбу. Тот

охнул и сел в снег, приложил руку к шишке и посмотрел на нее. После

перевел взор на взиравшего с тревогою врага и попенял вежливо:

- Ах ты, негодяй! Шишка же будет!

- Ну а ты чего хотел? - совершенно справедливо ответствовал нек-

романт, разводя руками. - Давай вставай и далее подискутируем, а по-

том я пойду...

Снова схватились.

- А ты не боишься, что эти вот твои прислужники тебя линчуют,

когда сообразят, как ты их надуваешь и зачем?

- Я еще не ввел здесь свободу слова и не собираюсь, телевидение

еще не основано, а радио что-то барахлит. Кому они расскажут, даже

если что-то сообразят? Ты так долго общался со своими истуканами, что

совсем позабыл о жизни...

- Зато ты, видать, не забыл. Я, поселившись во дворце, никогда

нанимателей не поджаривал! Заклинания лучевые на дверь вешать - вида-

ли вы наглеца?! Эх, если бы эти идиоты не надумали зачем-то подко-

паться под Прямовку...

- Это кто кому наниматель? Кем был бы этот герцог там, откуда я

его взял? Э! Меня назовут хитрейшим политиком нашего времени. Какая

мне разница, сколько там крестьян, заподозривших в смерти герцога

злой умысел, положат в гроб? Герцогское кольцо для вызова дракона

нужно было мне, и что я мог поделать, если он не хотел его отда-

вать?..

- Ах ты, шушундра!.. Знай себе необходимостью прикрывается!..

И так далее - тупой, бессмысленный, полный бредовых выпадов и

абсурдных контрдоводов бой двух озверевших от жизни человеческих еди-

ниц под единственным открытым люком в переполненном троллейбусе...

Битва железных старцев.

Некоторое время побеседовали в таком духе, а потом... потом нек-

романт перевел дух, запахнул плащ и ушел, посвистывая.

- А вы пошто? - вопросил, повернувшись к разведотряду, колдун

весьма грозно. - Почему я тут кого-то вижу, э?! А ну, брысь!

И разведчики порскнули кто куда. Профессору и полковнику показа-

лось наиболее заслуживающим внимания юго-восточное направление.

Где-то минут через пять тяжелого, потного, трудного и бестолко-

вого бега профессор остановился, схватился за дерево и, багровый от

натуги, просипел:

- Все, пусть хоть порет, дальше не пойду!

Сергей Иванович был более крепок физически, ибо неспроста прино-

сят военные клятву стойко переносить тяготы и лишения службы - лише-

ний и тягот полным-полна коробушка, но нашел это решение уместным.

Передохнули. Поглядели друг на друга и расхохотались.

- Ну и что же нам теперь с узнанным делать? - спросил профессор.

- О возвращении в Ингмарландию не может быть и речи, - катего-

рично ответил полковник. - Во-первых, не хочу, чтоб мне опять голову

дурили и за мой счет делишки свои грязные обделывали, а во-вторых,

сделать мы все равно ничего не сумеем.

- Этим вы соглашаетесь на все! - возразил Егор Вадимович. - Вы

даете признанием своего неумения использовать информацию индульгенцию

тем, кто это положение создал и поддерживает - вот тому пройдохе, ко-

торый в Ингмарландии все дела вершит тайно...

- А что ты предлагаешь? Пойти в деревню, разьяснить положение и

устроить бунт?

- Хотя бы и так!

- Ну, а, положим, взбунтуешь ты одно село, а дальше что - если

даже допустить, что нас не насадят на колья сразу?

- Дальше? Как табориты - гору займу, поставлю засеки и буду

скликать всех, кто так же мыслит...

Полковник не дослушал. Он сразу вспомнил гору, на которой засели

восставшие крестьяне - ту самую, что их послали брать, а они не хоте-

ли. Алгоритм знакомый!

Именно этот алгоритм и навел полковника на определенные размыш-

ления. Колдун такого рода - учиняющий смуту и мятеж - всегда кричит о

своем приходе из другого мира. Об этом полковник тут же рассказал

Егору Вадимовичу.

- Вы, профессор - представитель интеллигенции - мыслите таким об-

разом, какой приведет вас в такое же, как их, положение. А здесь к

такого рода мятежам уже привыкли и настропалились их подавлять. Госу-

дарственная машина неминуемо сомнет восставшего пришельца, ее специ-

ально натаскивали на таких выскочек-одиночек, не владеющих ситуацией.

Вот она для чего - вся эта безумная путаница и бредятина... Этот жут-

кий человек, который триста лет назад попал сюда неизвестно каким об-

разом - наверняка не он первый - знаем же мы всех здешних коренных

жителей по сказкам - сперва пропагандировал на новом месте что умел,

а потом, видимо, натолкнулся на способ переправлять людей из того ми-

ра, с Земли, сюда. И начал их перетягивать сюда, а заодно вывозить,

наверное, и всякие материальные блага...

- ...И он построил алтарь, который делает людей восприимчивыми к

местной магии и заставляет забывать все, что было, - подхватил про-

фессор. - А для того, чтобы заставить всех прибывших попадать на Ал-

тарь, наделил его сверхьестественной силой...

Тут он и машину для хождения между миров припомнил. Кончено, же-

лающий попасть домой, если ему попадет в руки книга, неминуемо пос-

мотрит эту графу, может быть, пойдет на Алтарь и забудет о своих кра-

мольных пожеланиях... Поганец все предусмотрел

- И, возможно, в этом иммунитете он и черпал свою силу и автори-

тет в первые годы. Потом он стал слишком заметен и опасен, на него

обратили внимание, и он ушел в тень, то ли сыграв свою кончину, то ли

как-то еще, и с тех пор под разными личинами продолжает свое дело...

Он перетаскивает людей, у него налажена система торговли и сообщения

с нашим миром, он подвигает людские королевства захватывать земли и

утеснять в правах местное население. Он создал и поддерживает систему

лжи и подозрения, все запутывает и держит истину в тумане, и каждому

подсовывает свой кусок правды, и никто не может сориентироваться, что

же делать с этим кусочком, вырванным из тумана, куда его нести, и те-

ряется в метели ложных понятий и общей неразберихе. И он устраняет

любого, кто наводит порядок и пытается докопаться до истины... Здесь

даже учебные пособия специально сделаны так, чтобы все запутать и пе-

реврать.

- И мы ничего не можем сделать... Снег лжи слепит нам глаза, как

сказал один японец... И организация всеобьемлющего беспорядка во всех

областях жизни - будь то армия или сельское хозяйство - для того и

сделано, чтобы любители искать правду тонули в болоте бюрократии и

всеобщего разгильдяйства. Все слишком глубоко запрятано, все настоль-

ко заморочены и оболганы, что каждый открывший доступную часть исти-

ны, вынужден действовать по определенной схеме - как если бы на най-

денной карте лабиринта единственный проход пролегал меж голых стен

без единого отнорка. И государство специально приспособлено для борь-

бы с проповедниками, вождями крестьянских восстаний, чрезмерно често-

любивыми и сообразительными карьеристами - а только такими и еще ка-

кими-то похожими ипостасями исчерпывается предоставленный знающему

истину выбор. И все. И дальше - никуда. Либо ты вступаешь в борьбу с

машиной и она тебя отработанными методами уничтожает, либо сидишь и

помалкиваешь, и, значит, ты неопасен; а человек, который знает и соз-

нательно молчит, капитулирует перед распространителем лжи и скоро вы-

дыхается. Сейчас у нас есть, образно выражаясь, автомат, но он без

дула и патронов.

- Он у нас был всегда. Вспомните недавнее время. Вообще-то,

построение подобной системы в таких условиях довольно логично. Я даже

где-то про такое читал. Этот субьект, так сказать, отменил самого се-

бя и выступает под всевозможными личинами. Я не удивлюсь, например,

если выяснится, что всю затею с некромантами он же сам и организовал.

Ладно, Егор, пошли...

И пошли они куда глаза глядят - в их возрасте привычно плыть по

течению жизни, тем более Алтарь сам выведет сам куда надо - и по пути

бурно обсуждали всякую всячину, выносили суждения и ни к чему, как и

бывает чаще всего в их-то возрасте, когда тебя выгоняют с работы и не

дают даже того, что ты всю жизнь копил на старость, и не пришли.

- А ведь знаете, Сергей Иванович, - расчувствовался Егор Вадимо-

вич. - В сущности мы ведь с вами зауряднейшие люди, настолько зауряд-

нейшие, что даже и от других не отличить...

- Ага, - мрачно согласился Сергей Иванович. - Мы-то средние, и

то догадались, что к чему. А сколько еще народу догадалось и молчит?

Завязался спор, в котором стороны опять-таки не пришли к согла-

шению, по ходу дела обменявшись точками зрения. Но это умы не пришли

никуда, а ноги пришли зато к развилке весьма знаменательного вида -

на пересечении двух вполне качественных дорог (что само по себе не

является для Ингмарландии обыденным явлением, и даже наоборот...)

красовался шест с побитыми временем черепами зверей и еще кого-то не-

понятного, и к нему прилагался довольно неприятный с виду камень, чем

-то пакостным запятнанный. Третьим знаковым предметом перекрестка был

указатель, протянувший корявые указалки довольно вразумительным обра-

зом: на север указывал череп с воткнутой в него стрелой, на восток -

миниатюрная человеческая фигурка из костей, крашеных черно-белыми по-

лосами, западу соответствовала рожа, улыбавшаяся с плотоядной ра-

достью и тянувшая запятнанные чем-то когтистые хапалки к идущим. Юг

символизировала мешанина листьев, веток, хлама какого-то неопознавае-

мого.

Северное направление - уж на столько-то здешнюю географию путе-

шественники уяснили - вело прямиком в вычищенное некогда за какие-то

темные дела Безлюдье. Место, куда приводил восточный путь, тоже отга-

дывалось легко - таких субьектов полковник уже встречал на поле боя.

Подопечные лорд-протектора Черепов, который прочищал мозги подчинен-

ным с помощью какой-то загадочной машины, выглядели похоже. На западе

лежало герцогство Ингмарландское, и оставалось лишь гадать, почему

именно так оно обозначалось, а не иначе.

- Ну и куда нам? - подвел итог размышлениям полковник. -На вос-

токе просто мозги промывают, на западе - тоже, просто интеллигентнее.

Вот, правда, юг еще остается?..

После недолгих совещаний было решено, что против юга никто ниче

го не имеет, хотя указатель сулил нечто непонятное, да и Алтарь тот

находится, кстати, на юге, и потому светочи науки светской и военной

(только клерикала для комплекта не хватало) отправились на солнце. За

первым же поворотом их дожидались с усталыми минами Рольф Вальгрен и

Корст Грим...

- Здравствуй, дерево, как говаривал мой учитель, - сказал вместо

горячего приветствия Корст. - Никуда от вас не денешься. Никого из

пятисот погибших по кускам собрать не удалось, одного меня сумели.

Судьба, значит. Ну что же, пойдемте...

И пошли.

Снежок заключил каждую ветку в саркофаг, и весь лес, застывший

под снулыми тучами, напоминал какое -то сонное царство из сказок для

детей младшего школьного возраста.

- А что там, дальше-то? - спросил профессор.

- Дальше будет полоса спорной земли - той самой, за которую вой-

на шла, - начал тягуче и устало обьяснять Рольф. - Но она невелика -

километров восемь - и почти что и необитаема. Затем начинается коро-

левство Обса, которую еще знают как Страну Великана...

В пределы Страны Великана они вошли уже затемно, спать легли в

чистом поле, немного не дойдя до того места, где дорога ныряла в лес.

А наутро вылезший профессор первым делом обнаружил над лесом нечто

большое и устрашающее. Выглядело оно как две торчащие вверх ноги в

больших сапогах.

- Чего за крик? - ожил тролль, как всегда, каменевший по соседс-

тву с палаткой.

- Что это там?

Тролль недоуменно поглядел в ту сторону, ничего крамольного не

нашел и вынужден был наклониться и посмотреть с точки зрения профес-

сора:

- Ноги-то? А, ну так на то она и Страна Великана.

- А почему кверх ногами??

- А он не просто так. Он вроде бы небо на себе держит...

Ближе к полудню они миновали лес и вышли на равнину, покрытую

искрящимся на солнце снегом до самого горизонта. Теперь Великан был

виден во весь свой чудовищный рост, и его прилегающая к нему мест-

ность тоже. К голове его, покоящейся на земле, тянулись отовсюду во-

зы, назначения которых Рольф и Корст не знали...

- Кто такие? - грозно окликнул их возникший как из-под земли

бронированный господин с пикой наперевес и исполненной чувства от-

ветственности рожей. Из-под земли выныривали один за другим его под-

ручные - в меньшей степени бронированные, но тоже донельзя серьезные.

- Путники. Вот эти двое - на Алтарь, а мы в качестве сопровожде-

ния.

- Сопровождающих документики попрошу.

Рольф предьявил порядком истлевший лист пергамента, а Корст -

розового цвета табличку.

зал:

- Вы бы, господа, поосторожнее. У вас нынче проблемы могут быть

по возвращении домой.

- А что такое?

- Вышел указ о том, что всем ветеранам-наемникам из числа корен-

ного населения не будут платить пенсию и кормовые деньги.

- Стало быть, бесплатно сражаться будем. Сейчас, разбежался! -

ядовито прошипел Рольф.

- Разбежался, разбежался. Нынче введена всеобщая воинская повин-

ность для коренных жителей. Все теперь служить будете. И еще платить

налог на содержание рекрутов из местного населения. Не повезло вам,

ребята...

- Вальгрен! - окликнули слева. - Который тут Вальгрен? Иди сюда,

досмотреть тебя надо.

Тролль потопал в сторону, там скинул заплечный сундук и стал по-

корно доставать из него вещи и показывать бдительным таможенникам.

- Надеются на мародерстве Рольфа приловить! - пробурчал дико не-

довольный Корст. - Козлы! Я, значит, теперь буду задарма жизнь отда-

вать, когда они меня подозрительную с виду елочку взрывать пошлют, да

еще и приплачивать. Ничего не скажешь, милое у нас государство...

Принесли документы. Пока Корст прятал свою табличку, полковник

успел глянуть в документы тролля. Графы документа, к великому удивле-

нию военного, оказались заполнены на русском и искаженном финском

языках.

Rolph Vaalgren - значилось там красивой вязью на первой строчке

под красивым заглавием "Pasia paperla", что было продублировано мел-

кой строчкой "Документ". В графе "Kansallisuus" ниже этажом, означав-

шей, в дословном переводе "национальность" и переведенной почему-то

как "сущность", значилось: "Sap. Troll", а рядом была пририсованная

явно позднее надпись "Teikko/Hunam", где первое слово было подчеркну-

то, и полковник подумал, что это, видать, какой-то рубрикатор вроде

"нужное подчеркнуть". Далее шла рубрика "Polemus", что можно было

приблизительно перевести как "естество": и соврешенно невообразимое

указание "osavakavellamissahalvuu", что переводилось на русский сущей

абракадаброй - как "умеющий ходить где xoчет", почему-то дублирован-

ное многозначительной фразой "потусторонний стационарный со спецс-

войствами". Ниже, без всяких разьяснений, значилось

"sotikaisvelvollinen" - военнообязанный. В оставшейся части листа

размещались вписанные со временем какие-то неразборчивые надписи,

проколы и надрывы - то ли визы, то ли отметки о выполнении.

- Служение - это, видишь ли, долг, - разорялся меж тем Корст

Грим. - Всю жизнь меня обирают на том и на этом, а все я должен

что-то!..

- Спасибо, что подержал! - мрачно прорычал подошедший Рольф. -

Пошли поживей, а то еще к чему-нибудь прицепятся - до вечера не отвя-

жемся...

Бронированный господин выслушал отчеты подчиненных и кратко ре-

зюмировал:

- Ну на Алтарь, так на Алтарь. Но помните - распространение бе-

зобразных идей Самодержащегося неба карается у нас строго!..

До самого великана оставалось километров пять, и видно его было

уже очень неплохо. Великан стоял на голове, широко расставив руки, и

что-то пережевывал, попутно не совсем вменяемым взором оглядывая ок-

рестности и шевеля пальцами босых грязных ног.

- Давно он так дурака валяет? - тихонько спросил полковник.

- Да вот полтораста лет пришел, встал на голову, и стал окрест-

ных жителей шантажировать. А они - соседей. А те, будучи существами

суеверными - думали, чего с сумасшедшими связываться.

- Короче, понятно. И здесь голову дурят...

Ближе к великану стали видны многочисленные возы, направляющеся

к небольшому городку у самой головы гиганта. Скоро путешественников

догнал один такой экипаж, на козлах которого восседал здоровенный се-

дой мужик, (повозку влекли, кстати, собственные, судя по окрикам

"племяш, давай поднажми", "но, сынку!", "придержи, зятек!", его же

родственники). На вопрос полковника, что везет сей благочестивый муж,

возница ответил:

- Так ведь Ему же - (благочестивый взгляд горе) - есть надо. Ду-

маешь, нехитрая штука - небо держать, да еще стоя на голове? - и в

глазах его замелькали хитрые огоньки.

- Э, а чего он на голове стоит? - вмешался профессор.

- Так ведь если на ногах стоять, с голодухи помрешь!

- А чего ты на своих родичах ездишь? - подначил, незаметно под-

мигнув товарищам, гоблин, видимо, желая как-то снять напряжение от

печальных известий с границы.

- Так...э-э... кони-то мрут...

- А... - сделал вид, что собирается еще что-то спросить Корст.

- Тьфу, хлыщи чужеземные. Ужо мы вам когда-нибудь покажем, ужо

мы вам на горло сапожком наступим! - осерчал мужик, поняв, что над

ним глумятся и, хлестнув кнутом по спинам тягловых, заорал: - Шеве-

лись, сволочь, ну!!

Запряженные зять, племяш, "сынку", и все прочие, числом шесть

штук, злобно посмотрели на невозмутимо шагающих рядом странников, и

поднажали.

- Что ж ты, дедок, запасных-то коников не взял! - посетовал

ехидно тролль вслед.

- Ого-го!- с восторгом завопил гоблин. - Ты бы, дурень, полозья

приделал, чем на колесах по снегу раскатывать!..

- У, козлы! - прорычали из уползающей вдаль повозки.

Тролль и гоблин противно захихикали, ужас как собой довольные.

- Кони-то у них все уже там, - сказал Рольф и показал когтем на

великана, интенсивно что-то жевавшего.

- А как это он ест, стоя на голове? Еда-то вверх не пойдет! -

сообразил вдруг профессор.

Там деже специальная лесенка есть, ты что, не знал? Только вот такие

тут времена настали, что скоро они туда не еду носить будут, а сами

ходить пачками по пятьдесят штук.

- А что он тогда жует?

- Жевачку особую. Называется - Священная Жевачка. Когда он ее

дожевывает, то на церемонию выплевывания собираются паломники со всех

концов мира, ходят кругами и вопиют, а потом разрывают выплюнутое и

тех, кто послабже, и мнят себя ужас мудрыми... Говорят, потенцию по-

вышает и прочую святость дает.

- Какая уж тут святость? - подивился Егор Вадимович.

- А вот. Брось ты поиски смысла там, где его нет. Вот, например,

недальние родственники здешних обалдуев уселись, как собака на сено

на запасы магсредств и руды, и живут себе припеваючи. Денег гребут

лопатой, но хоть грошик бы на путное дело потратили - нет же.

- Все топоры куют и мечи - и другим, единоверцам своим, сбывают.

Говорят, во имя торжества справедливости. Вот и сюда их единоверцы

приходят - мол, Священная Жевачка это такая штука особая, что мысли

становятся как пташки, душа воспаряет к богам. Короче, как их любимый

и повсеместно употребляемый шараш. Так вот и живут - денежку под себя

гребут, на золоте сидят, на золоте спят, с золота едят. И всюду от

них раздор и безобразия. Хоть и дурят нам голову, но все же наши же

дурят, честно дурят, без этого кивания на бога - он, мол, нам ве-

лел... И не грозятся чуть что - ни железа не получите, мол, ни чего

другого, да еще и поход на вас великий обьявим и оплатим - всякий,

кто голову врага принесет, получит разовый пропуск в рай и мешок зо-

лота. Придумал бы кто против магии надежную защиту и недорогую - враз

бы они у нас вверх тормашками полетели.

- Вот герцог наш все терпел-терпел, да и... ладно. Проблемы гер-

цога - его проблемы. А вот Великана миновать и на неприятности не

нарваться - это для нас с Рольфом дело почти немыслимое. Велик больно

великан этот южный, не обойти его. И шуму много, а толку мало. Ест-

- А... э-э?.. - спросил на это полковник.

- Ты за этим великаном не бывал! И не советую, - скабрезно хихи-

кая, сказал Корст.

- Дорогонько они за эту свою, так сказать, защиту платят! - за-

думчиво молвил Сергей Иванович. - Но мы, правда, не меньше платили...

- Кстати, - сощурился тролль. - А кто это мы? Все мы да мы. Кто

такие? Вот вы, между прочим, все о нас знаете, а мы о вас ничего.

- Да, ведь и верно! И даже вы, пожалуй, больше нас знаете! -

поддержал гоблин.

Сергей Иванович и Егор Вадимович переглянулись и последний со

вздохом сказал:

- Хорошо. Но обещайте на перебивать и верить на слово.

Рассказывал он полтора часа и вместилось в этот рассказ не толь-

ко описание всех приключений их обоих и сделанные ими выводы, но и

краткий курс мировой истории за последние сто лет.

Когда он закончил, все воцарилось долгое молчание.

- Я думаю, - сказал Рольф через некоторое время, выразительно

глядя на Корста. - Что наши друзья решили правильно. Дело в том, что

мы оба работаем на организацию защитников коренного населения этого

мира - называется Хранители Алтаря. У нас много сторонников повсюду,

но в последнее время нас стали сильно донимать окольными путями, пос-

кольку официально признать наличие разделения на коренных и иммигран-

тов нельзя - то Стражами Чистоты, то иными утеснениями. Так вот, мы

собирали по крохам информацию, и пришли к тем же выводам. И еще кое к

каким.

- Ро-о-льф! - предостерегающе пропел Корст. Тролль отмахнулся.

- Да знаю я. Все равно они скоро все это забудут! Мы решили и

еще кое что. Если все сложится как надо, то вы будете весьма приятно

удивлены. Больше ничего не скажу.

Страна Великана, семимильными шагами идущая к разорению, оста-

лась позади. Валил снег. Говорить было не о чем.

Ограда с в высшей степени занятной орнаментацией - фаллического

характера - проступила сквозь разыгравшийся снегопад приблизительно

через два часа сосредоточенной, молчаливой, хмурой ходьбы после

этого. Кто ищет - тот всегда найдет, хотя далеко не всегда то, что

искал; а кто идет - как правило всегда приходит, вопрос только в том,

куда и надо ли это ему?

Как раз такой вопрос обрел актуальность для Сергея Ивановича и

Егора Вадимовича, когда, обойдя ограду слева, они обнаружили ворота и

надпись: "Добро пожаловать к Алтарю".

На засыпанном снегом дворе перед двухэтажной бревенчатой пост-

ройкой было мало народу - прямо скажем, почти никого, только в углу,

под оградой, кто-то шебуршился, но много хлама - упряжь, не иначе,

как верблюжья, железки какие-то маловразумительные, еще что-то. Мосол

коровий.

В главных дверях стоял кто-то рослый и пузатый. К нему и приш-

лось обращаться за помощью.

- Непреобразованные? - переспросила темная фигура (свет лился из

дверей ему на спину, путникам в лицо, и ничего, кроме силуэта, не бы-

ло видно). - Да, это сюда. Вон регистрационная.

- Почти как в больнице, - прошептал профессор, вспоминая, как

ездил раз в больницу с сыном, которому в поликлинике велели добирать-

ся своим ходом.

- А это, по существу, и есть больница, - был ответ. - Наш про-

филь - заблуждения и несоответствия.

Здесь было вполне больнично - те же голые стены, нездоровая,

этакая даже недобрая чистота, некий особый аромат, боязливого ожида-

ния, свойственного хирургическим отделениям, торопливые шаги и горя-

чечный шепот врачевателей, тихие, анемичные разговоры разношерстно

одетой публики в коридорах, кутающиеся фигуры, следующие туда и сюда,

молчание и журчание, усталые, загруженные работой и отупевшие от нее

бойцы за жизнь...

Обоих новоприбывших отделили от сопровождающих и отвели в специ-

альные каморки для непреобразованных - весь их флигель пустовал,

кстати, покормили, напоили и оставили дожидаться скорого вечера, на-

казав не орать и не вылезать без крайней надобности. Пришел вечер.

Настала ночь. Покормили. Велели спать, и сообщили, что нынче-то ночью

и утром все и произойдет. Профессор лежал на топчане, смотрел на мас-

ляный светильник, на голые стены и даже как-то не заметил, что что-то

изменилось.

"И вновь продолжается бой! - гремели динамики. - И сердцу тре-

вожно в груди!...". Гости по одному и пачками входили в фойе, задер-

живаясь у прилавка со специальной литературой, и проходили в обшитый

красным крепом зал. Торговали специальной литературой, между прочим,

за советские деньги, только наторговали немного, потому что забыли

всех об том предупредить. Еды пока не предлагали, поскольку иначе

многие не останутся до конца конференции.

В президиуме собирались видные деятели движения, да и в зале бы-

ло уже прилично народу. Были там истовые поклонники всепобеждающего

учения, для которых интерес на этом собрании представляло только то,

что говорят с трибуны, были там представители умеренного течения,

собравшиеся повздыхать и поскорбеть, поболтать "за жизнь", обсудить

планы и перспективы, но по большей части были там люди, которые не

испытывали особой радости от своего здесь пребывания, но которых поз-

вали - и они пришли, потому что если вернется старое время, им неявку

эту припомнят. И вообще, приглашали таким тоном, что отбрехаться было

никак нельзя. Поэтому они сидели порознь, иногда по двое, и озира-

лись.

- Здравствуйте, товарищи! - с высокой трибуны, сопровождаемый

нестройным хлопаньем, возвестил седой господин в ношеном пиджаке,

когда, неприятно взвизгнув, умолк на полуслове магнитофонный хор,

славословивший "юный Октябрь". - Сегодня мы собрались здесь, чтобы

отметить великое событие в истории нашей страны. Хотелось бы поблаго-

дарить наших друзей из корпорации "Млечный путь", которые помогли нам

организовать конференцию, - похлопано в адрес бритоголового товарища

в малиновом пиджаке, пристроившегося с краю. - ...И выразить надежду

на дальнейшее расширение сотрудничества с э-э... экономистами новой

формации. В тот час, когда...

Профессора более всего заинтересовал господин в малиновом пиджа-

ке. Он был, так сказать, квинтэссенцией всех "бизнесменов новой вол-

ны", этаким Расплюевым под маской сдержанности, наверняка оплачивав-

шим такие вот посиделки и прочие акции из желания подстраховаться на

случай возвращения былых времен. Его непроницаемое в своей тупости

лицо вызывало у Егора Вадимовича желание схватиться за кирпич.

- Исключительность событий ноября 1917 года в России не подлежит

сомнению, как и их универсальная значимость, - гундосили меж тем,

громко прикладываясь к стакану, с трибуны. - Следовательно, они отно-

сятся к тому разряду явлений человеческой жизни, которые требуют для

своего осмысления всех возможных теоретических усилий социальной фи-

лософии и исторической науки. Но если социальное программирование,

научное предвидение, целесообразное влияние на социально-политический

процесс...

За окном царствовала непогода, ветер ломился в окна, тормошил

лежавшую на карнизах листву, а здесь была тишь да гладь. Но уж не

- ...является ли социализм социальной перспективой человечества?

Не-сом-нен-но! - с удовлетворением констатировал докладчик, оторвал

глаза от бумажки, покосился на зал и пошел шпарить далее: - Движение

к нему может ли стать целесообразно выраженной социальной программой,

или же необходима революция, как закономерная форма социальных изме-

нений...

В старинном парке, запущенном, но вполне сохранившемся, кто-то

убирал дорожки, и шел по своим делам единственный оставшийся в штате

здешних мест реставратор с неизменной драной сумкой. Ему надо было

многое сделать, и он торопился.

- При оценке таких эпохальных явлений, каким, несомненно, явля-

ется Октябрьская революция, следует иметь в виду... - заговорил сле-

дующий оратор.

Профессор думал о том, что вот уже семь вечера, надо бы и домой

ехать, еще батон домой купить надо, а тут говорят невесть что - сами,

поди, мало что понимают. То же самое вот этот же самый господин -

слово в слово - говорил год назад на таком же собрании в обшарпанных

стенах актового зала какого-то института в старой части города, в за-

ле, битком набитом молодежью, причем исключительно парнями. Егор Ва-

димович дивился, откуда ее столько, а тайна оказалась проста - на

собрание приказом согнали студентов с военной кафедры, освободив от

занятий...

- ...Октябрьская революция стала для многих поколений людей во

всем мире символом борьбы за социальное освобождение. Она коренным

образом повлияла на социальную политику правящих кругов Запада, уви-

девших на примере Советского Союза, к каким грозным последствиям мо-

жет привести игнорирование интересов широких масс трудящихся...

"Помню, помню эту двусмысленную фразу" - отметил с почти са-

дистским удовлетворением профессор. - "Он ее с тех пор и не подумал

исправить..."

- ...И все же каждое новое поколение вновь будет открывать и

создавать справедливое социалистическое общество и на этом пути пере-

живет любой кризис...

В свое время профессор спрашивал у жениной бабки, без пяти лет

ровесницы века, посмотревши какой-то из бесчисленных фильмов про ре-

волюции, тихо и невнятно: "Слушайте, Агафья Тихоновна, до революции

что, хлеба не было?" - "Да нет, хорошо было, прилично жили..." - "Так

чего ж тогда восставали?!" - "А... а я не знаю... кто-то стрелял, а

мы-то что? Мы люди маленькие...". Правда, невольно вставал вопрос, а

не скажут ли и наши потомки о нас: "Чтой-то это вы такое учинили?", а

о наших временах скажут "во дураки, как хорошо жили и тут...".

- Что за бред! - вскипел неожиданно для себя Егор Вадимович. -

Вы что мелете, вы себя послушайте! Сорок минут совершеннейшей чуши,

ни одного собственного слова! Сплошняком заимствования и цитаты...

От сильного негодующего взмаха рукой профессор ударился о что-то

твердое локтем. Тихо тлел маячком впотьмах масляный светильник, гулко

подвывало что-то где-то в недрах дома... Скрип дверей. Тьма под по-

толком. Плотно-плотно затворенная - но не запертая - дверь...

начальника штаба полковник Щитников.

- Здравствуйте, товарищи!

- Здрав... жлав... товащ... олковник... овник!!!

- По случаю годовщины Великого Октября перед личным составом

выступит заместитель начальника штаба округа полковник Головотяпка

Юрий Никифорович, - обьявил как-то по-штатски командир бригады. На

трибуну влез краснорожий - по традиции - толстомясый господин и, поп-

риветствовав личный состав по второму разу, "приступил излагать", как

говаривал начальник Щитникова в Петрозаводске. Сергей Иванович слушал

внимательно, но товарищ с трибуны вчитывался в бумагу так тщательно,

что о микрофоне вовсе забывал, и если сперва его все же хватало на

оба занятия, то позже до рядов доносились лишь особо удачные пассажи:

- Народы России и всего прогрессивного человечества с особым

удовлетворением отмечают восьмидесятилетие Великой Октябрьской социа-

листической революции, которая положила начало новому, прогрессивному

трудоустройству созидателям материальных ценностей государства. Еди-

ным и нераздельным понятием стали Октябрь, революция и ее творец Ле-

нин. Последующие поколения и их историки будут называть совершившееся

в 1917 году величайшей революцией нашей эпохи.

В.И. Ленин все свое революционное творчество направил на возрож-

дение доселе невиданного.. В центре внимания гения революции была мо-

лодежь... устремлена в будущее, ей характерны борьба за новое, неиз-

веданное. Наиболее ярким примером представителей российской молодежи

служит Ю.Гагарин. Он первым ринулся в бой для изучения космического

пространства, рискуя личной жизнью... в этом союзе должна занять вид-

ное место студенческая молодежь... активно участвовать в жизни нашей

Родины в рядах патриотов своего отечества... явственна необходимость

создания армии трудящихся, которая будет успешно бороться с необычай-

но ныне сильной военной машиной обьединенного империализма... и толь-

ко перестройка всей промышленности страны на военный лад, создание

слаженного военного производства, превращение страны в единый военный

лагерь... наращивание выпуска продукции для фронта... усиление идео-

логической работы в вооруженных силах, идейно-политического воспита-

ния трудящихся... Руководство КПСС - один из важнейших принципов со-

ветского военного строительства... Классовый принцип в строительстве

военной организации социалистического государства выражал социаль-

но-политическую сущность продетарского государства... дружба народов

и социалистический интернационализм в строительстве советских воору-

женных сил... кадровая организация, сущность и значение советского

единоначалия, централизм в организации вооруженных сил и руководстве

их деятельности. И как итог - создание самой боеспособной и победо-

носной армии XX столетия.

Много чего можно прочесть в глазах человечьих, и, наверное, если

бы кто-то трудился в них заглядывать, то отыскал бы немало любопытс-

твенного. Но в таких местах никому и подавно дела нет, а если бы бы-

ло, то, быть может, он удивился бы - ужаснулся бы, ибо отчетливо зву-

чал в них, как струна в незапертом рояле, вопрос "НУ НЕУЖТО ЖЕ ПАВШИЕ

В ОКТЯБРЕ 1917 ОТДАЛИ СВОИ ЖИЗНИ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВОТ ОН НЕС ТАКУЮ ГА-

ЛИМАТЬЮ?".

Было похлопано офицерами, после чего высокий чин убыл с подобаю-

щими почестями. "Козел старый!.." - явственно прошипел комбриг и,

оборотившись к строю, рявкнул:

- Офицеры взвода управления, командиры подразделений - на сере-

дину.

Приблизились. Встали. Командир бригады снял фуражку, поглядел на

всех бешеными по традиции глазами и для затравки покрыл всех матом. А

потом уже поинтересовался, если переводить на штатский вариант русс-

кого языка, почему это опять никто не отдал ему честь в пятой казар-

ме, отчего у третьего слева в заднем ряду тридцать шестого ангара

"Урала" не почищен с должной тщательностью вал задних колес, и почему

не очень добросовестно покрашена трава у вьезда в городок.

- И еще. Товарищ Щитников, инспектор из округа выразил недоволь-

ство излишками наглядной агитации. Поступило указание ликвидировать

эти излишки. В части низко упал моральный дух и увеличилось количест-

во инцидентов, связанных с дисциплинарными нарушениями. В связи с

этим требуется увеличение наглядной агитации. Под вашу ответствен-

ность.

Более ничего "бригадир" сказать не пожелал. Он пошел далее, уте-

рев пот с лысины. Ему было жарко. Солдатам позади Щитников - тоже.

Они стояли там, грязные, забитые, потные и провонявшие ваксой и пор-

тяночным духом, замотанные и ожидающие наряда полегче - вместо таска-

ния бревен грузить мусор или кормить и чистить свиней вместо перенос-

ки щебня. Этих ребят нельзя было представить, предположим, а парадном

строю на палубе "Биркенхеда", их можно было только представить в тем-

ном безысходном трюме "Новороссийска". Наглядной агитации им не хва-

тало... И сказать-то было, вообще-то, нечего, как в случае, когда

роскошный особняк в Нерчинске сгорел по милости попивавшего чаи глу-

хого сторожа, а пожарная команда не сумела завести мотор своей единс-

твенной машины, даром что требовалось через улицу переехать...

- Извините, конечно, - сказал громко и четко Щитников, впервые в

жизни откомментировав приказ начальства. - Но я не могу увеличить ко-

личество материалов по наглядной агитации и в то же время уменьшить

его! Подобный приказ считаю бессмыслицей, а корень бед вижу в непра-

вомерной эксплуатации солдат...

Под леденящим взором комбрига голова Сергея Ивановича все отс-

транялась назад, пока не треснулась об деревянное изголовье. Ночь.

Тишина. И, как двадцать лет, и как сорок назад - в шесть утра подьем,

а в десять вечера отбой. Ты можешь спать или обедать или пить пиво

"на гражданке" в семь двадцать утра, но в пределах части ты непремен-

но потопочешь сапогами на зарядку. Ящик с дыркой наверху, куда ссыпа-

ют годный материал, и через которую вытаскивают отработанный (или пе-

реработанный)...

Утро застало обоих путешественников поневоле в состоянии тяжело-

го, бредового полусна. Из него их извлекли местные служители.

В холле, куда их, офонарелых от ночного, привели и где усадили

на табуретки, ожидал каменный голем двухметровой высоты. Помедлив

немного, он руками переволок глаза, чтобы посмотреть на одного и на

другого, потом завел их к потолку и монотонно сказал:

- В данном заведении, призванном осуществлять адаптацию индиви-

дуумов, неприспособленных к существованию в динамичных условиях наше-

го мира, мы производим испытания ментальной структуры мозга на пред-

мет устойчивости к основным раздражителям обычной среды обитания, а

затем - трансформацию в более приемлемую форму. Именно лица, прошед-

шие преобразования в нашем заведении и его аналогах в других регио-

нах, и составляют основное население мира, исключение составляют лишь

коренные обитатели, которые за редким исключением не подлежат тран-

сформации. Вы оба подвергнуты испытанию, и у обоих вышли нулевые ре-

зультаты. При наличии нулевого результата настоящая форма в сочетании

с текущим состоянием ментальной структуры признается наиболее прием-

лемой, а возвращение в истинную среду обитания - наиболее адекватным

путем дальнейшего построения судьбы. В связи со всем выше сказанным,

Совет Служителей Алтаря постановил предоставить испытуемых их собс-

твенной судьбе, для чего выпустить оных на дорогу и воззвать к Алтарю

с просьбой о даровании кратчайшего к оной пути. Йеде. Всего хорошего,

господа.

- А что, прошу прощения, с нами бы было, если бы... - молвил

полковник.

- Не знаю, - голем попытался пожать плечами, и вышло забавно.

-Ты бы, наверное, стал бы чем-то вроде живого дерева, а товарищ твой

- подозреваю, чем-то вроде киселя. Но вы успели исправиться...

В воротах их дожидались Рольф и Корст. Ничего не понадобилось

говорить, как-то неловко вышли они все вчетвером за ворота, и там

гости пошли по дороге, а хозяева остались у бревенчатой стены - смот-

реть вслед, и, пока пелена снегопада не скрыла одних от других,

кто-то сказал кому-то:

- До встречи...

4. Прошел год.

Профессор университета Егор Вадимович Ульянов не очень вежливо

отклонил ультимативное предложение поехать в те же места на ту же

конференцию, и остался дома - смотреть с высоты родного гнезда,

обустроенного, вычищенного и уютного, на заметенные пургою улицы, по

которым бежали заиндевевшие пешеходы, и готовить праздничное угоще-

ние. Сон. Прожитая жизнь - сон. Между мгновением, когда, заблудившись

в снежной пелене, они вошли в тот причудливый мир, и возвращением

столь же бредовым, прошло секунд тридцать. Быть может, всему виною

грибы, скверно приготовленные грибы с фуршета? Или то был сон на хо-

ду? Рождение, детство, юношество, молодость, старение, старость,

смерть - сон, миг существования, как путь сквозь метель окружающей

жизни. Ничего не понять, ни откуда, ни куда. Остается только разбить

свой бивак в наиболее подходящем месте, обустроить его и попытаться

окультурить то, что поближе. Так или нет? Или попробовать, что по-

дальше? Или добавить к картошке пучок черемши?

Ладно, пусть себе некроманты и колдуны выясняют в закоулках иных

миров, кто из них круче, кто кому голову задурил, играют в свои игры

и обделывают темные делишки, набивая карманы золотом под видом спра-

ведливых и необходимых войн. Меня не касается. Если они и были - они

были там, по ту сторону. А здесь - мой дом, моя крепость, я в нем хо-

зяин.

В дверь позвонили. Настойчиво - раз и другой. Профессор пошлепал

открывать, недоумевая, кого бы могло принести. Жена пошла к подруге,

скоро ее не жди, с сыном говорил давеча по телефону - не до визитов

ему, вокруг жены хлопочет, второго ждет... Заглядывать в глазок он за

годы перестройки и последующего так и не научился - открыл сразу.

Сперва со свету не понял, что к чему, потом уже разглядел, кого ему

принес холодный ветер, господствовавший в последнее время. На площад-

ке, весело ухмыляясь, стояли Сергей Иванович Щитников, тролль Рольф

Вальгрен и гоблин Корст Грим. Общую их мысль выразил полковник:

- Ну что, пустишь или как?

Профессор поколебался секунд, а потом посторонился, показывая на

ящик с тапочками для гостей:

- Разувайтесь, разбирайте тапочки и проходите.

Слегка заиндевевшие гости шумно разулись, переобулись (тролль

пренебрег хозяйской обувью и облачил свои громадные ноги в какую-то

модификацию лаптей) и по одному проникли в застеленную коврами гости-

ную.

Тролль принес с собой довольно культурный валун и установил его

поближе к окну, остальные достали из сумки, принесли и установили на

стол традиционное праздничное блюдо и к нему четыре стопки. Профессор

тоже не лыком шит оказался, и мигом выставил встрченое угощение.

- Как дела тут у вас? А то по дороге некогда было выяснить, -

поинтересовался тролль.

Профессор обьяснил - как. Что опять мятеж все там же, что вновь

доллар растет и цены вместе с ним, что снова летит кабинет и все кру-

гом потихоньку разваливается.

- Значит, у вас тоже снегопад, - подытожил Рольф. - Будем иметь

в виду, - и снова отвернулся к окну.

- Как вы-то сюда попали? - осведомился в свою очередь Егор Вади-

мович.

- Сперва пешком, а потом пришлось в троллейбус лезть...

- И что?

- Ничего. Ворчали правда, многие, что тролль больно велик, но

ничего.

- Плату за меня как за собаку взяли, - сварливо заметил тролль,

шарившийся по полкам с книгами и подытожил: - Козлы...

- Ничего, - сказал полковник, вскрывая праздничный гостинец от

хозяина. - Притерпимся.

- М-да. Но я ведь, собственно, о другом. Как вы вообще попали

с ю д а?

- Да вот, шли, невмоготу нам было - вот шли, шли и зашли. Сперва

к нему, потом к тебе, - отозвался гоблин. - Рольф и его сподвижники

не зря ведь зовутся "умеющими ходить где надо".

- А что у вас там нового? Герцога нового нашли?

- Нет у нас теперь ни герцогства, ни королевства Торквардского,

а есть Всеобщая Империя. Лет пять назад создали. А знаешь, что первым

указом нового государства стало? Землю всю людям раздать, вашим, ста-

ло быть, выходцам, а нас всех запретить как опасные домыслы темного

простонародья. Ну да нас не очень и много осталось. Война последняя

много сьела.

- Постойте, как это - пять лет? Года ведь не прошло.

- Кому, может, и год, а кому и все пятнадцать...

- Колдовать теперь тоже запрещено без лицензии, - продолжил

Корст без видимой связи с предыдущим пассажем, - а я не слышал, чтобы

кто-то такую лицензию получил, - даже специальные штуки поставили

повсюду, чтобы незаконные заклинания гасить. Труб каких-то понастрои-

ли, машин непонятных... Рыбка исключительно кверху пузом плавает...

Словом, такая жизнь пошла - что прямо хоть вешайся. Но мы по-другому

решили.

- Вот меня вперед послали, чтобы путь разведать, - сообщил

тролль.

- Так вы чего - жить здесь собираетесь?!

Гоблин молча покивал и добавил утешающе:

- Да ну, ко всему приноравливались. Покамест я что-то не заметил

ничего особого, чего бы нельзя было понять и принять...

Профессор проглотил содержимое прозрачной рюмки, поежился от

перцового пламени внутри себя, зажмурил глаза до звезд на сетчатке, и

представил огров, стоящих в очереди у пивного ларька, эльфов, голосу-

ющих у обочины Московского шоссе, вампиров на экскурсии в Петропав-

ловский собор. Башню колдуна на Австрийской площади. "Будет, конечно,

трудно, - подумал он. - Но мы как-нибудь приспособимся... Ведь прис-

пособимся? Да ну, всяко уж хуже не будет". Со дна путь только к по-

верхности.

Открыли бутылку, развели по стаканам. Принесли из холодильника

салат, приготовили.

- Ну давайте, что ли, пока жена не пришла! - предложил Егор Ва-

димович, выразительно поводя рюмкою.

- Ну что ж, - молвил тролль, осторожненько поднимаясь с места. -

Я могу сказать один полезный тост. Снегопад - штука нехорошая. Ничего

не видно, что-то липнет к тебе, что-то падает и неосязаемо рушится.

Выпьем же за то, чтобы в нашей - нашей! - земле не было бы снегопада!

И выпили.