Прерванный разговор.

Тощий узколицый врач вещал пронзительным голосом:
- Ныне многие спорят, отчего все беды мира проистекают. Разное говорят, но по большей части все это чушь. При теперешнем образе жизни в теле человеческом накапливается слишком много всяческой пакости и ненужных веществ. Оттого происходит у людей озлобление души, а через это всяческие преступления, душегубства и грабежи деются. И сколько не лови вора или убийцу, а пока не очистится тело его от внутренних ядов - не исправится он, и все усилия властей втуне пропадут...
- Хоть бы ты, коновал, молчал побольше!- устало проговорил старый Джедкинс. - Слушать бред твой тошно! Экую блажь ведь выдумал, - сокрушенно махнул он рукой. - Я на свете семьдесят уж лет живу, и сколько не видал людей, а могу сказать одно - всякий человек от природы немножко гад. Только иные это свое гадство хорошо скрывают и расходиться ему, гадству своему, не дают, а иные - наоборот, потакают, оттого и беды. Раньше, конечно, настоящих-то гадов меньше было,- тут старик смачно плюнул на пол.
- Все предрешено и заранее известно, - мрачно протянул из угла фанатичный жрец. - Покайтесь, грешные, принесите в руках вины ваши, ибо велики они и неотвратима расплата. - Глаза его горели. Он уже давно болел и речи его становились все свирепее с каждым днем.
- Почему-то такие, как ты, больше любят рассуждать про чужие грехи и вины, чем про свои собственные, - тихо буркнул Джедкинс.
Недоучившийся студент, который до того спокойно дремал, потянулся всем телом и решил вступить в разговор.
- О собратья по несчастью! - проникновенно начал он. - К чему рассуждать о чьей-то виновности или невиновности! Беда наша в том, что мы не сумели в нужную минуту найти компромисс с обществом, живущим по своим древним установлениям, которые не нами придуманы и не нам их менять...
- Понеслась душа в рай! - уныло произнес старик.
Студент, нимало не смутясь, продолжал:
- Но душе человеческой тесно в рамках этих узаконений, которые ограничивают полет мысли и сковывают ее тяжкими узами догматов и суеверий. Оттого происходят глубокие противоречия ...
- Я знал, знал, что ты еретик и вольнодумец! - закричал срывающимся голосом жрец. - Покайся, враг, опомнись и смирись пред ликом Вечного и Неотвратимого!
- Есть хочу! - поднялся в своем углу дюжий Хвиз. - Когда дадут есть?
- Да, неужели ты ни о чем, кроме пищи и помыслить не можешь?- возопил тщедушный доктор. - Такие, как ты, набиватели животов и пополняют непрестанно ряды грабителей и убийц, ибо не знают ни в чем меры...
- Их называют асоциальной прослойкой общества! - встрял студент.
Дюжий Хвиз посмотрел на доктора так, словно впервые заметил его.
- Может, тебе в морду дать? - сказал он с сомнением в голосе.
Тут проснулся и заворочался странного вида человек, чей род занятий никак нельзя было определить по его внешности.
- Тут немало говорилось, - хрипло сказал он, - но все не по делу. Установления общества мы изменить вполне можем. Но надо не языком чесать и не к покаянию призывать, а делать дело. Вот слушайте, с чего можно начать... - тут он приблизился к студенту и доктору и начал им что-то тихонько втолковывать.
Неизвестно, до чего бы они договорились, но тут сверху раздался глухой удар по решетке и грубый голос зыкнул:
- Молчать, вы, там!

...Стражника, охранявшего городскую яму, всегда забавляли разговоры заключенных. Но он не позволял этим разговорам заходить слишком далеко, боясь навлечь на себя гнев начальства.
У него была хорошая должность, и он очень не хотел ее потерять.

октябрь 1999.

Вернуться на главную
На содержание