Терский берег

Постников С.

Предложения по стимуляции промыслов на Мурмане, обвинения в адрес норвежских колонистов на Мурмане.

Постников С. К оживлению мурманских промыслов //Изв. Арханг. О-ва изучения Русского севера. – 1910. – №8. – С. 9–13.

К оживлению мурманских промыслов

[9]

Обсуждая нужды жителей побережья Белого моря, многие склонны думать о необходимости правительственных ссуд и других льготах как промышленникам, так и торговцам-судовладельцам, имеющим торговые дела с Норвегией, как будто бы у первых с последними — одно общее дело и тем и другим можно идти не вразрез друг другу, а рука об руку и потому извлекать общую для них пользу. Мне кажется, что такой взгляд не верен и солидарность той и другой стороны не возможна, не смотря на то, что солидарность всегда и везде желательна. В данном случае встречаются две отрасли экономической деятельности населения, которые взаимно одна другую исключают, по крайней мире вредно влияют на экономическое положение одна другой. По моему мнению, следует разделить два дела — дело промышленников и дело судовладельцев-торговцев с Норвегией и рассматривать их отдельно и потом уже поддерживать то, которое будет признано наиболее полезным как местным, так и государственным интересам.

Коснемся сначала Мурманских промыслов. Хотя многие утверждают, что эти промыслы с каждым годом уменьшаются, но это заблуждение; это можно, пожалуй, сказать только о весенних рыбных промыслах; в общем же, считая за 25-летний период, промыслы увеличились почти вдвое. Надо удивляться, как льнет народ к Мурманскому берегу, когда дома на родине его соблазняет заводская жизнь на лесопильных заводах, где и заработки хороши, и жизнь веселее, и опасности меньше. Приезжих на Мурманские промыслы промышленников ожидает одно, что свои же судовладельцы-торговцы покупают за половинную цену рыбу от норвежских промышленников, которую везут в Архангельск для конкуренции с русской рыбой лучшего засола и лучшего качества. Собирается на Мурман [10] промышленников около 6000 человек, из них около ¹/₃ собственников промысловых судов (шняк), остальные работники.

Вот этим-то промышленникам надо помогать всеми силами и как можно скорее, не жалея средств. Общепризнанные морские богатства Мурмана требуют, чтобы промысловое дело было поставлено здесь и рационально и на твердую ногу.

Прежде всего нужно положить предел аппетиту соседей-норвежцев и бесконтрольному хозяйничанью в наших водах других иностранцев. Когда то наши предки промышляли на остр. Сюрен (западнее Гаммерфеста) и по всему берегу к востоку до Вардэ. Теперь же официальная граница Паз-река. Норвежцы спят и видят — как бы мирно оттеснить русских еще далее на восток. Посмотрите, что сделалось с полуостровом Рыбачьим, лучшей частью Мурмана. Вы не увидите русского колониста, не услышите и русской речи. И не потому, чтобы русский колонист или промышленник брезгали этим местом, а потому, что норвежские выходцы составляют тесно сплоченную и выживающую отсюда русского человека кучку, да не только с Рыбачьего, а также с острова Кильдин, где русскому колонисту уже не безопасно. Вот это-то «мирное» завоевание Мурмана норвежцами и опасно; и надо, пока еще не поздно, обратить на это внимание власть имущим и обязанным заботиться о государственных нуждах.

Теперь о нашем беломорском торговом флоте. Несомненно, он имеет за собой большую историческую ценность: он создан нашими смелыми прадедами, новгородскими выходцами, настоящими русскими людьми, без всякой правительственной помощи, своими могучими руками, — это единственный русский национальный коммерческий флот, это былая гордость русского гения. Теперь это не национальная гордость, а национальный грех, которому правительство склонно не придавать особого значения, а если лечит, то не удачно и во вред государству.

Норвежцы, пользуясь нашей простотой, так сумели поставить торговлю с русскими поморами, что остается только руками развести. Теперь наш торговый флот идет в Норвегию, в количестве около 400 судов и в большей части с балластом, или с дровами, потому что норвежцы теперь уже не только не покупают русский товар, но не меняют его и на рыбу, а продают ее только за наличные деньги. Поморы-торговцы ежегодно увозят из России в Норвегию до 2 миллионов рублей денег и покупают всякую гниль, ибо одни поморы знают, что делается со свежей рыбой в летнее время, остающейся не убранной в течение недели, как это бывает на норвежских ботах. К удивлению самих норвежских промышленников, русские сами набивают в Норвегии до невероятности высокие цены, конкурируя между собой, и в то же время зная, что норвежский промышленник в летнее время всецело зависит от русского скупщика, так как других рынков для сбыта рыбы в это время нет. Ясно, какое отрицательное влияние на Мурманске промыслы оказывает закупка рыбы в Норвегии, откуда поморы везут в Архангельск полные грузы дешевой, сравнительно с мурманской рыбой, всякой рыбной гнили.

Нужно еще заметить, что хозяевами мурманского торгового флота являются каких-нибудь 300 человек, принадлежащих к более или [11] менее богатому классу, и среди них немало лиц, принадлежащих не к поморам, а к купцам, богатым подгородным крестьянам-землевладельцам, которые фрактуют десятки и больше судов для покупки рыбы в Норвегии и пользуются всеми льготами поморов.

Не надо забывать, что право привозить рыбу беспошлинно в Архангельск на своих судах дано только одним поморам, кажется, еще Екатериной II, в виду недоброкачественности для хлебопашества земли.

Разумно ли помогать делу мурманского торгового флота вразрез и прямой ущерб другому, более нужному нам делу мурманских промыслов. Только легкость личной наживы, хотя бы в ущерб общественных интересов, заставляет хозяев судовладельцев стремиться в Норвегию за покупкой рыбы и бросать свои промыслы, когда рыбы у родных берегов столько же, сколько и у норвежских. Еще недавно мы ввозили в Норвегию муку, крупу и проч. товары и продавали на наличные деньги, и отчасти меняли на рыбу, и было время, когда норвежцы призывали русских мореходов и рыбаков, чтобы у них учиться, а теперь мы должны учиться у своих учеников. В прошлую навигацию очевидцы насчитывали у Канина носа до 15 английских и немецких «траловых» пароходов, вмещающих от 20 до 30 тыс. пуд. и набравших полные грузы камбалы (треску они выбрасывают прочь).

Не надо много ломать головы, чтобы представить, что теряют русские промышленники, благодаря своей непредприимчивости.

Никто не будет спорить, что покупка рыбы проще и спокойнее чем занятие ловлей рыбы, но общественная польза, но выгода государства неужели только один пустой звук? Что же нужно делать? Прежде всего необходимо запретить доступ иностранцев-колонистов на Мурман, взамен чего поощрять заселение Мурмана русскими. Затем необходимо преградить доступ на русские рынки норвежской рыбы, и если нельзя достигнуть этого сразу, то дозволить в виде исключения на первое время привозить рыбу из Норвегии только тем поморам-судовладельцам, которые сами командуют своими судами. Главное же внимание надо употребить на все возможные и доступные нам способы к поднятию, расширению и укреплению собственных промыслов.

Как можно оживить и поднять промыслы на Мурмане? Прежде всего надо завести наживочный пароход для лова и развозки наживки по становищам, моторы, боты и траловый пароход. Все это потребует таких денег, которых у промышленников нет — вот в этом-то случае и следует оказать правительственную помощь Мурману и представить ссуды промышленникам на обзаведение, под залог у казны, промысловых судов. На приобретение наживочного парохода можно было бы обратить ту пошлину, которой можно обложить привозимую из Норвегии рыбу. На приобретение моторов-ботов на первый год для опыта достаточно и 50 тысяч рублей; боты должны быть двух типов: палубные и не палубные. Палубный бот, конечно, более безопасен в открытом море, но в отношений промысла беспалубный более удобен, потому что на палубных ботах промысел производится с маленьких лодок, так называемых «доре», что не всегда удобно, а на беспалубных мотор-ботах, которые дешевле в постройке, промысел произво[12]дится прямо с бота, что гораздо легче. Эти мотор-боты можно построить дома, и снабдить их пропущенными без пошлины моторами. Палубные мотор-боты можно сработать за 2000 руб., а беспалубные в 1000 руб. Выдавать ссуды на мотор-боты надо сообразуясь со сметою проекта бота. Ссуду надо выдавать только на постройку мотор-бота, а не парусных судов или «ёл». Между этими типами промысловых судов и ботами не может быть и сравнения: норвежцы-промышленники оставили эти суда и все почти перешли на мотор-боты.

Если мы желаем оживить свой край, так нужно пользоваться опытом своих соседей, хотя бывших учеников, а не подбирать то, что они бросают, как не нужное себе, например, «ёлы», и в этом случае полезно иметь побольше чувства собственного достоинства.

В настоящее время техника рыбного промысла так далеко ушла, что оставаться с прадедовскими способами лова рыбы, значит обречь себя на голод.

Теперь не разбирая ни времени, ни погоды, ни находясь в зависимости от наживки, с парохода закидывают сеть, которую тянут по морскому дну, забирая в себя всякое живое существо, встретившееся на ее пути. Это делается траловыми пароходами. Вот такими траловыми пароходами и следует пользоваться нашим промышленникам. Конечно, правительство должно помочь устроить на первое время, в виде опыта, хотя один такой пароход, сколько бы он ни стоил, хотя бы 150 тыс., только бы он был самый лучший и приспособленный к лову в глубоководных местах.

Правительство могло бы поставить на Мурман купленный им пароход, а стоимость его погасить выпуском бумажных паев по 100 руб., для покупки поморами в кредит на 10 лет из 6% годовых с погашением 10%. Вот, по моему мнению, одна из мер, при которой мы не только не нуждались бы в норвежской рыбе, а сами имели бы возможность отправлять рыбу за границу.

Может быть, предложенная мера покажется фантазией, так как требуется много денег? По-моему, этот страх не уместен. Правительству выгодней затратить несколько сот тысяч руб. на приобретение промысловых судов, чем тратиться на малые подачки мурманским промышленникам, а главное – терять из за угнетенного состояния мурманских промыслов. На первый опыт с траловым пароходом и его эксплуатацию потребуется максимум 150 тыс. рублей и на 25 мотор-ботов 50 тыс. рублей, итого 200 тыс. рублей. Если результат опытов даст нам на первый год положительный ответ, тогда траулеров у нас будет не один, а десятки и без помощи правительства. Что в коммерческом отношении опыт должен иметь успех, говорят те преимущества, что мы – дома, наша база – весь Мурманский берег, со своими природными прелестными гаванями, где всегда можно выгрузить рыбу и взять то, что нам будет нужно; конкуренция англичан и немцев с нами невозможна, и, следовательно, правительству опыт не должен грозить убытком. Если правительство выпустит для погашения стоимости траулера и для его эксплуатации паи по 100 р. и распродаст в кредит, сроком на 10 лет, с уплатою ежегодно по 10% и 6% годовых за кредит, а всего 16 руб. со 100 рублей, то ежегодно уплата процен[13]тов будет уменьшаться на 600 тыс. руб., и в то же время купившие паи с первого же года будут участвовать в прибылях. Если промысел будут на 50 тыс. руб. а на эксплуатацию уйдет 30 тыс. руб., и если списать на погашение ценности имущества 5%, что составит 7500 руб., то всего остается чистого дивиденда 12500 руб., т. е. все же более 8%, на 150 тыс. руб., следовательно, владельцу паев не трудно будет погашать свой долг, уплачивая только в первый год 16 руб. и тут же получая 8%, т. е. доплачивая только 8%, а в остальные года еще меньше. Мне кажется, что при таких условиях охотников на приобретение паев будет достаточно.

С. Постников

- В библиотеку

- В начало раздела