Описание проблем, связанных с оленеводством на Кольском полуострове.
Из области оленеводства //Изв. Арханг. О-ва изучения Русского севера. – 1909. – № 7. – С.35–50. – Подпись: В-р.
Из области оленеводства
[35]
Ни одно из животных, порабощенных человеком, не приносит столько выгод хозяину, как олень, т. к. содержание его почти ничего не стоит, кроме небольшого ухода и присмотра. Таково, распространенное мнение об оленеводстве.
Оценивая же доходность оленеводства, как промысла, принимая во внимание затрату капитала на ведение оленеводственного хозяйства, и главным образом, болезни и др. причины, обуславливающие потерю оленей без экономического использования их, мы должны признать, что выгоды от оленеводства не так велики, как высчитывают увлекающиеся авторы и никогда эти выгоды не достигают 150% годовых. Объектом промышленного оленеводства служит северный олень (Rangifer tarandus). Собственно разводимый теперь, (в Печорском уезде Архангельской губернии и др. местностях Севера) олень не может претендовать на исключительное название «северный». Во-первых, потому, что остатки его находятся в местностях (странах) не только северных, но и южных, а во вторых, потому, что еще Севернее зоны разведения нашего северного оленя, за 80° северной широты водятся стадами северные олени, совершенно белые, которых открыла последняя экспедиция арктического общества Пэри, назвавшая их в честь общества Rangifer perayi. Наш домашний Северный олень лишь изредка бывает чисто белым, поэтому можно сказать, что он всего скорее помесь, происшедшая от скрещивания белого ледникового оленя с оленем лесным.
[36]
Северный олень принадлежит к классу парнокопытных из семейства Cervidae. Представители этого семейства отличаются стройностью сложения и сильно ветвистыми рогами у самцов.
И как исключение для этого семейства рога всегда бывают и у самок (важенок) северного оленя. Из других характерных признаков следует упомянуть очень заметную у оленей слезную ямку, торчащую сзади плюсны бородку волос и гриву, растущую с нижней части шеи; кроме того, для оленей характерна вытянутая в длину более цилиндрическая форма черепа и ширина носовой полости при незначительной высоте верхней челюсти. Коренные зубы по большей части отвечают формуле: 
, коронки зубов развиты незначительно.
Самцы оленей — крупнее самок. В длину туловище оленя достигает 21/2 арш.; высота роста достигает 11/2 арш. Зимою окраска северного домашнего оленя серо-бурая, а летом рыже или темно-бурая; в хвостовой области всегда заметно пятно белое или темноватое. Рога оленей представляют собою солидные кожные кости, сидящие на костяных шишках лба. Рога эти строго периодически отделяются от их венцеобразно утолщенного основания, отпадают (январе-марте) и возобновляются ко времени течки (сентябре-октябре). Рога домашнего оленя не отличаются особенной белизной и плотностью, что характерно для дикого оленя. Лишь у не холощенных быков домашних оленей рога и весом, и строением сильно напоминают тако[37]вые диких родичей. В рогах отражается крепость и здоровье оленя: чем шире, ветвистее и белее рог, тем лучше олень.
По данным геологии, олени ведут свое происхождение из глубокой древности: они появились в среднем миоцене Европы и Америки и обладали тогда еще простыми вилообразными рогами. Cervus L. с различного рода рогами, часто без клыков был широко распространен в Европе.
У американского оленя плюсневые кости задних копытец очень развиты и сохраняют соединение с верхним фалангом. У оленей Старого света и североамериканских вапити напротив кости редуцированы и сохранились лишь в виде своего верхнего конца; соединение с фалангом утрачено. Северный домашний олень в этом отношении занимает среднее положение.
В Сибири северный олень был найден в сланцевых песках лишь к северу от 54° параллели; его остатки характерны для лёсса. Этот олень один из самых характерных для фауны межледникового и послеледникового периода; ныне же он принадлежит к фауне северных окраин распространения лесов и принадлежащих к ним тундр. В постплиоценовое время, именно, в послеледниковый период, глубокий север Сибири должен был пользоваться климатом несравненно более благоприятным, нежели современный. С конца третичной эпохи наступило охлаждение северного полушария. Чем более суровым делался климат, тем более к югу оттеснялась фауна. Вместе с тем наступило вымирание всех ее представителей, которые не могли вынести борьбы с усиливающимся холодом. Вместе с надвигавшейся тундрой и вечной мерзлотой и фауна севера приняла характер, который носит и в настоящее время (северный олень, песец, лемминг). В межледниковый постплиоцена или даже в доледниковый доказано существование Cervus elaphus, C. giganteus, C. maral.
Указанное движение фауны с севера на юг, в Северной Европе должно было происходить быстрее, нежели в Азии, потому что в Европе в указанный период были значительно распростране[38]ны ледники, чего не найдено для Сибири.
Помимо того, что остатки Северного оленя находились на юге Европы (Испания, Франция) еще в исторические времена северный олень был известен в Германии. Элиан упоминает, что дикие скифы (это в пределах южной России) ездят на ручных оленях, как на лошадях1. Остатки северного оленя были находимы Иностранцевым в побережье Ладожского озера, Завишей в Польше, Феофилактовым в Полтавской губ., Лубенском уезде, у селения Гонцов, в долине р. Удая. Кости северного оленя были найдены также на берегу р. Дона, около Воронежа и у с. Карачарова на р. Оке; не раз находили окаменелые рога северного оленя в Сенгилеевском уезде около с. Измайловки. Вид близкий к северному оленю, а может быть тождественный с ним, был найден в древнем русле р. Буга близь Белостока и в побережном известняке близь Одессы. В черноземной полосе Поволжья северный олень исчез сравнительно недавно. Так, напр. Модест Богданов находил не окаменелые рога северного оленя в Чернолесье, по истокам р. Суры, в поверхностных слоях почвы, вместе с рогами лося. У мордвы сохранилось предание, что когда их предки выселились сюда (вероятно в XVII или начале XVIII ст.) они застали здесь русских звероловов, которые промышляли лосей, оленей и др. зверей и жили в землянках.
В настоящее время северный домашний олень разводится в Швеции, Норвегии, Америке, Сибири и Архангельской губ. В 1897 г. в Сев. Швеции у тамошних лопарей числилось до 244000 оленей, в Норвегии в 1891 г. было 170134 оленей.
В Сибири, в Березовском уезде, Тобольской, губ. в 1907 г. числилось до 450000 оленей. Оленеводством занимаются и живут им в Тобольской губ. вогулы, самоеды, остяки и зыряне.
Вогулы пасут оленей на одних и тех же местах зимою и летом. Причем в умеренно теплое время лета, место пастьбы меняется 2–3 раза, в жаркое более. 20 зырянских чумов с [39] 30000 оленей кочуют в Тобольской губернии, но на лето они уходят на Урал. У оседлых инородцев (остяков) олени пасутся весь год в окрестностях жилья. Здесь оленеводство затруднительно, потому что летом олени страдают от жалящих насекомых. Поэтому ночью олени пасутся по берегам речек, где бывает прохладно и нет насекомых; по утрам же олени, обеспокоенные насекомыми, собираются к кочевью, где для них устроен пригон, изредка прикрытый жердями. В пригоне зажигается курево (мох, хвоя, гнилье). Дым спасает оленей от насекомых, крыша от лучей солнца.
Промышленного оленеводства, кроме зырянского, в Тобольской губ. не существует. Зыряне-ижемцы приезжают скупать шкуры в Тобольскую губ., но обрабатывать их увозят в Печорский уезд2.
В Архангельской губернии оленеводство существует в у. у. Кемском (у корел и русских), Александровском (у лопарей, зырян и русских), Мезенском (у зырян, самоедов и русских) и Печорском (у зырян, самоедов и русских). В 1908 г. общее число оленей 407876 шт. в Архангельской губернии распределялось так: в Кемском — 11562 шт., в Александровском — 64854 шт., в Мезенском — 74375 шт., в Печорском — 256935 шт., в Архангельском — 150 оленей. В Александровском уезде оленеводством занимались первоначально лопари и русские, которые, однако, для пастьбы оленей нанимали лопарей, и сами при своих стадах нежили. В 1866 г. у лопарей было всего 9072 оленя (3594 быка, 2262 важенки и 1216 телят). Старожилы Кольского полуострова передают, что около названного года был большой падеж оленьей и лопари жили около русских селений чуть ли не милостыней. Кажется, в 1894 году из Печорского уезда эмигрировали зыряне с 10000 оленей в Кольский или Александровский уезд и вошли в состав Кольско-лопарской волости, несмотря на нежелание туземцев.
[40]
Таким образом, в настоящее время в глубине Лапландии кочуют со своими оленьими стадами местные инородцы лопари и переселенцы-зыряне. По берегам Белого моря и Ледовитого океана группируются в небольших селах русские — крестьяне-поморы, главным занятием которых служит лов семги и звериные промыслы. Они также держат и разводят оленей, хотя и не в большом размере.
При суровых условиях жизни в полярной области, северный олень является незаменимым по своей полезной службе, по своей способности находить себе корм, требуя лишь небольшого присмотра и охраны от хищных зверей. Без оленя плохо приходится не только полукочевнику — лопарю, но и рыбо- и зверопромышленнику помору. В настоящее время лопари и ижемцы только и владеют большими стадами оленей в сотни и тысячи голов; поморы же, пользуясь оленями, как упряжными животными, довольствуются 10–30 оленями на двор, а то и 3–5.
Крестьяне-русские разводят в незначительном количестве «своеродных» оленей, являющихся более привычными к окрестностям их жилья, и вынуждены прикупать оленей для себя у лопарей или ижемцев. Некоторым поморам принадлежат оленьи стада в 100–150 голов, но это уже остатки ранее принадлежавших им стад в тысячи голов. На оленях поморы ездят промышлять морских зверей к с. Поною. В последнее время число оленей сократилось и на этот промысел из села в 150 дворов, едет человек 10–15 т. к. пешком идти нельзя, и на лошадях тоже; с уменьшением числа оленей, таким образом, сократилось и число промышленников.
На оленях крестьяне русских селений возят бревна, дрова, ягельный лишайник, который скармливают коровам и овцам, сено, рыболовные снасти и свой домашний скарб с далеких «тоней» на морских берегах, куда они выселяются летом для лова семги.
Зимою на оленях возят воду, муку из продовольственных магазинов и т. д. Кольский полуостров до сих пор лишен дорог, свойственных населенным местностям. Только благодаря оленям возможны зимою почтовые [41] торговые сношения с остальным миром (месяца 4 в году из-за распутицы Кольский полуостров отрезан от России).
Лопарские и зырянские стада служат источником тех сильных и малотребовательных (в смысле ухода и кормления) животных, которые необходимы и для хозяйств русского населения. Поморы вынуждены прикупать оленей, потому что в экономических условиях этих хозяйств кроется причина, способствующая быстрому вымиранию оленей. Причина эта — чрезмерная эксплуатация сил оленя. Крестьянин-рыбак принужден работать иногда столько, сколько может выносить его тело, а иногда сверх меры; при ловле семги позднею осенью, когда море у берегов покрывается льдом. Нет помину о стольких-то часах работы... Домашние животные испытывают на себе все удары судьбы, коими она награждает их двуногих хозяев...
Скажем несколько слов об упряжи для оленей. Главный предмет упряжи — хомут; у лопарей, русских и ижемцев он представляет собою полосу из сложенной вдвое кожи, шириною в 2–3 вершка. Полоса кладется на затылочно-остистую связку (ближе к холке). Соединенные концы этой полосы между передними ногами привязываются к «тяжу» или ремню, который закрепляется у саней. Употребление этого кожаного «хомута» сказывается на олене тем, что вышеупомянутая связка растягивается и разрывается отчасти или целиком, что хорошо знакомо аборигенам.
Рано или поздно, но «лен» срывается, (так называют по-местному связку) хомут или петля при работе ложится на позвонки, растягивает межпозвоночные связки и уничтожает природную защиту мозга. Неловкий толчок саней — и олень падает, как сраженный громом, вследствие сотрясения или повреждения мозга3.
В употреблении такого хомута сказывается традиция и некоторая доза беспечности, отсутствие расчета, свойственные некультурным людям. Нет сомнения, эта беспечность очень вредна и убы[42]точна, но хуже всего то, что этою беспечностью проникнута жизнь не только дикарей или полудикарей, но и русского крестьянина, которые на Кольском полуострове почти лишены культурных влияний, но за то в каждом селе на них «действуют» винные лавки... Все путешественники на Кольский полуостров отмечают бросающееся в глаза отсутствие всяких попечений о просвещении населения, о поднятии его культурно экономического положения.
То, что в России называется «безлошадностью», для местного крестьянина будет — «безоленность»; от сокращения числа оленей крестьянский двор заметно слабеет. Бревна на поправку дворовых построек, дрова, сено для домашнего скота и ягель, хлеб и рыболовные снасти такому крестьянину надо будет таскать на себе. Дело ухудшается еще тем, что в окрестностях селений дровяной и строевой лес вырублен уже на десяток с лишком верст.
Нам приходилось видеть в одном селе Терского берега крестьян, в особой запряжке волочащих сани с хворостом и березняком, толщиною самое большее вершка 11/2: это дрова для отопления избы за полярным кругом! В упомянутом селе около 1/3 дворов уже не имеют оленей.
Заводить лошадей при недостатке сена и его дороговизне (1 рубль за пуд) можно лишь состоятельным крестьянам из числа торговцев.
В других волостях Александровского уезда, населенных лопарями и ижемцами, оленеводство идет успешнее. Кольско-лопарская и Мурманско-колонистская волости в 1902 г. имели 35501 оленей в 1903 — 49778 оленей. В 1906 г. в одной Кольско-лопарской волости оказалось 55538 оленей. 3 волости с русским населением в 1902 г. имели оленей: Умбская — 553, Кузоменская — 1394, Тетринская — 1065. В Понойской волости, населенной главным образом лопарями, в 1902 г. было 7376 оленей4. К январю 1907 г. [43] в них оказалось: [в] Умбской — 679, Кузоменской — 385, Тетринской — 762 и Понойской — 4 348. Таким образом, в 4 волостях число оленей за 4 года сократилось на 3624 оленя или на 33%! Число же оленей в Кольско-лопарской волости возросло на 20307 голов или 63%! Несмотря на то, что из этой волости (за тот же год) через гг. Колу, Александровск и др. становища было отправлено заграницу в битом виде (мороженых) 4311 оленей, убито для продовольствия населения — 3585, погибло от болезней 2100 и загрызено волками — 3211 оленей. В этой же волости зарегистрован замшевый завод с 6 рабочими и производством на сумму 7 100 рублей. Еще в 60 г. г. Дергачев, описывая Лопскую землю, высказал мнение об измельчании оленей и уменьшение их числа у лопарей. Он указывал и причины этого, говоря, что случка происходила и происходит наудачу, от чего лучшие важенки доставались плохим самцам и наоборот худшие важенки — хорошим. Дергачев говорит, что во-первых, оплодотворяются неразвившиеся самки и, не достигнув полного развития, дают слабый малорослый приплод; умельчаясь таким образом в течение столетий, олени выродились в малорослых, большей частью слабых и недолго живущих… Во-вторых, с уменьшением стад, олени стали употребляться на тяжелую работу до наступления зрелости. В-третьих, уменьшению оленеводства еще более содействовала новая граница, проведенная в 1825 г., тем, что пастбища и сенокосы отошли к Норвегии.
Нам кажется, что ни одна из указанных причин не могла повести к измельчанию оленей. Случка у оленей сопровождается дракой самцов, и победитель гоняется с самками. То же самое наблюдается и у диких оленей, про измельчание которых никто не говорит.
Если слишком рано родят самки, то опять-таки у диких оленей это зависит лишь от наличия их для случки: олень-производитель покрывает важенок молодых и старых, что уравновешивает шансы на получение в приплоде и среднего оленя.
[44]
Между тем ранняя случка и теление самок увеличивает количество приплода, что очень важно для сохранения вида животных, столь зависимых от условий климата. Олень — сезонное животное: жир нагуливает он осенью для того, чтобы просуществовать зиму до перехода на летний корм; весной часть оленей погибает, (напр., от истощения оводовыми личинками). Эти условия заставляют признать за ранним телением важенок — значение благоприятного для оленей качества в борьбе за существование.
Ранняя работа имеет место для холощенных быков, которые не участвуют в воспроизведении рода, между тем лопари берегут важенок и избегают утомлять их работой.
Оленеводство ижемцев, зырян и лопарей сходно между собой. Разница между ними заключается в том, что ижемец, обладая большим капиталом, занимается оленеводством главным образом, все время охраняя свои стада, чего до последнего времени не делали лопари, которые, переходя к морю для промысла, оставляли своих оленей в окрестностях своих зимних погостов. Кроме того, зыряне стремятся к обработке оленьих шкур в замшу и сбыту её, а равно др. продуктов оленеводства (одежда, меха, пыжи, задки, мясо) на крупные рынки, иначе говоря, более выгодно эксплуатируют свои оленьи стада.
Что касается разведения оленей русскими крестьянами, то оно резко отличается от лопарского или ижемского. По прошествии зимы, русские своих оленей выпускают «в огороду», которая представляет собою часть соседней с селением местности с лесом и болотами, обнесенной забором из жердей, достаточно высоким для того, чтобы олени его не перескакивали. Приблизительно можно считать, что 5–7 оленей в огороде пасутся на 1 кв. версте и при том ежегодно в одном месте без истощения пастбища. Олень лопарский, замученный работой, истощенный оводовыми личинками, не может, конечно, так откормиться, как отпущенный на волю и в глубине полуострова. Олени в огородах находятся под присмотром сторожей, живущих в избушках и наблюдающих за исправностью изгороди.
Кольский полуостров занимает площадь в 13720000 дес., на которой жи[45]вет около 10 тыс. населения с 71 т. голов скота, из них — 64 т. оленей5. Количество оленей, содержимых здесь, надо считать слишком малым; тем более что дикие олени почти перестреляны. Есть основания думать, что дикие олени кроме того перешли из Александровского у. в Кемский у.; около г. Кеми весною были замечены (в 1906 г.) большие стада дикарей; так как мужское население Кемского у. весною уходит на промыслы, то диких оленей в этом уезде никто не беспокоит.
Среди обитателей Кольского полуострова, главным образом, русских и лопарей существует недовольство против более трезвых и энергичных зырян — пришельцев. Против них выставляется целый ряд обвинений, а главное то, что они крадут оленей и вытаптывают «чужие» ягельники. Лопарь и русский утверждают, что ижемец, как «волк», крадет или присваивает чужих оленей, именно тех, которые уходят из русских огородов и теряются из лопарских стад. Конечно, установить факт пропажи оленя не трудно, но очень трудно и даже невозможно найти пропавших оленей в ижемских стадах в тысячи голов.
Нам приходилось видеть, как олень, только что взятый из стада, готовится ударить приблизившегося к нему человека и рогами, и передними ногами, а чтобы определить своего оленя в чужом стаде, надо нередко его увидеть, необходимо еще осмотреть и нащупать метки на ушах оленя.
Эти метки или клейма на ушах оленя представляют, во-первых, срезывание кончика уха (отличие от дикого оленя), а во-вторых, особые надрезы и вырезки на ушной раковине. Клейма существовали на Кольском полуострове общие для целых погостов. В последнее время на ушах вырезки различаются по владельцу. Кроме того, принадлежность оленя тому или другому лицу указывается «к*ейкалом», дощечкою, навешанной на шею оленя с надписью имени владельца и селения.
Много недоразумения и споров возникает теперь потому, что клеймение бесконтрольно, а подклеймить оленя под чужое клеймо можно случайно.
[46]
Такие случаи бывали среди русских крестьян. Кроме простого присвоения оленей, русские приписывают ижемцам еще другой способ, а именно, что ижемцы покупают у лопарей по одному или несколько оленей с различными клеймами на ушах, и с различными «кейкалами», навешанными обыкновенно на шею оленя. Купленных оленей ижемцы, будто бы, убивают, а затем захватывают у продавцов новых оленей, весят старые кейкала им на шею и выдают за купленных ранее.
Говорят, что до прихода ижемцев на Кольский полуостров обманное присвоение чужих оленей практиковали на «лопах» русские, с ярко выраженными кулаческими замашками. По рассказам, в таких случаях к лопарям ввозилась мороженая водка. Как податлива, кстати сказать, совесть, даже у местных русских, в сношениях с лопарями может показать следующий современный пример.
На Крещенье в с. Варзугу приехали из глубины Лапландии лопари с рыбой для продажи и обмена на муку и печеный хлеб. К саням, нагруженным рыбой, прикрытым шкурами оленей, сбежались русские, таща в руках бутылки с водкой и пустые мешки под рыбу, а кто и ковриги ржаного хлеба. Покупатели прежде всякого торга, можно сказать, собственноручно вливали водку в горло лопарей. Такая любезность заставляет лопаря хмелеть, он чувствует себя дорогим гостем... В то же время его рыба исчезает в принесенные мешки.
Когда автором была куплена у одного лопаря пара оленьих шкур и отданы ему деньги, то посланный им за шкурами крестьянин рассказал следующее. Лопарь захмелел, а один из толпы крестьянин, свидетель покупки, подошел к лопарю, уже плакавшему о том, что ему пришлось прирезать двух оленей и стал кричать на него, требуя возвращения ему денег, якобы полученных лопарем. Интересно, что на такое надувательство пустился местный торговец, человек не бедный. Однако, более добросовестные крестьяне его остановили и заставили удалиться.
Русские крестьяне недовольны ижемцами из-за того, что последние, подгоняя свои стада к русским селениям, пасут их на «чужих» ягельниках, на [47] пользование которыми они не имеют никаких прав; несколько лет назад это недовольство чуть не разрешилось дракой между ижемцами и крестьянами с. Кашкаранцы. Были случаи привлечения ижемцев к судебной ответственности. Благоприятный исход судебных преследований зырян русские объясняют лишь исключительной пронырливостью ижемцев, среди которых есть «один такой, что записал Царя себе крестным отцом, а потому местное начальство, даже министры боятся идти против ижемца-хитреца».
Констатируя факт озлобления русских и лопарей к ижемцам, причину его надо видеть в неполноте законов и местных постановлениях о пользовании угодьями Кольского полуострова, что вызывает также раздоры между аборигенами и колонистами из-за рыболовных тоней. В данном случае относительно оленеводства не достает правил и порядка для пользования «ягелеными пастбищами». И лопари, и русские, и ижемцы de jure — крестьяне, которым не произведено надела полагающихся им пространств леса и тундр, с различными рыбными угодьями по берегам моря, озерам и рекам; но фактически население размежевалось; то или другое селение и погост имеют в своем пользовании определенный район. Колонисты и переселенцы зыряне, являясь на занятые уже места, производят чувствительное стеснение, и старожилы принуждены терпеть ущерб в своем праве... Что теперешнее население голодает среди природных богатств, надо отнести к его некультурности, и что коренному населению придется еще терпеть нужду видно из права свободного занятия колонистами различных угодий на полуострове.
По этому поводу раздаются противоречные голоса: по одним все должно принадлежать старожилам, по другим — к пользованию лесами и др. угодьями в неземледельческих уездах Севера должны беспрепятственно допускаться все лица, независимо от их народности или сословия. Нам кажется, что то и другое решение вопроса о пользовании северными лесами и др. угодьями неправильно. С одной стороны, напр. в Александровском уезде малочисленное население в 10000 душ не может быть сделано исключительным обладателем площади в [48] 190000 кв. килом., тем более, что Архангельская губ. очень малонаселенна.
С другой стороны свободная эксплуатация природных богатств едва ли должна быть удержана на будущее время. Довольно ее невыгод в прошлом и настоящем, когда крестьяне занимаются истребительным ловом сиговых и лососевых рыб, истребительной охотой и промыслом дичи. Оленеводство так же может быть более выгодным, когда сопровождается порядком в использовании пастбищ.
В оленьем же хозяйстве вопрос о пастбищах есть часть вопроса о более рациональном использовании богатств окружающей природы. Констатированные раздоры между оленеводами и промышленными — ижемцами и превосходство над лопарским ижемского оленеводства — надо объяснить главным образом тем, что ижемцу доступен широкий рынок. Оленьи окорока («задки») отправляются в Петербург, Улеаборг и Норвегию. Оленьи шкуры переделываются в одежду или замшу, отправляемую главным образом в Москву, и туда идет тоже оленья шерсть. Лопарь не обладая способностью к торговле и капиталом, продает шкуры и мясо и ижемцам, и русским.
У лопарей с русскими крестьянами существуют довольно согласные отношения. Русские олени, убежавшие из «огороды», обычно приставшие к лопарским стадам, пригоняются лопарями обратно к русским селениям с наступлением зимы. Плата за возвращение оленя установилась в 2 р. 50 к. Русские и лопарские олени, приставая к стадам ижемцев, не признающим местного обычая, не всегда возвращаются хозяевам. Не этим ли объясняется все меньшее и меньшее количество ежегодно возвращаемых лопарями оленей. Может быть, сделались менее честны лопари, и тоже перестали возвращать оленей своим землякам. Оленеводство терпит значительный ущерб от оводовых личинок, копытной и легочной болезней, а также головной и селезеночной.
На Кольском полуострове была констатирована «чума оленей», но сибирской язвы, по-видимому, не существует. Отметим весьма важный факт — это — пересылку оленьих шкур почтой из Александровского у. в Печорский у. для обра[49]ботки в замшу. Что это за шкуры, которых ижемцы не обрабатывают в Александровском у.? Не является ли опасным допускать такую пересылку шкур без всяких гарантий за то, что они не являются снятыми с животных, краденых или павших от заразных болезней? Вот вопросы, разрешение которых важно и в ветеринарно-санитарном отношении, в смысле предупреждения разноса болезней в благополучные местности. Оленеводство Кемского и Архангельского уу. не имеет особенного значения как по своим размерам, так и по своим приемам. Оленеводством в Мезенском уезде занимаются главным образом ижемцы, самоеды и русские. Причем ижемцы — зыряне, пасущие свои стада в Мезенском у. (Тиманская или Малоземельская тундра), являются сюда из Печорского у. (из Красноборской, Мохченской и Ижемской вол.). В трех уездах Архангельской губернии наиболее развитое оленеводство существует у ижемцев-зырян из вышеназванных волостей, в которых и находятся замшевые заводы, а также производится значительная выделка оленьих шкур на меха для шитья одежды. По-видимому, зыряне перебросили свои стада в Мезенский уезд из Печорского, под влиянием его «тесноты» для многоголовых стад; за последние 60 лет прошлого столетия зырянские стада ежегодно представляли массу оленей [50] в среднем — в 150000 голов. За последние гг. текущего столетия их стада достигли количества в 270000 оленей (до падежа 1907 г.). «Теснота» Большеземельской тундры является результатом падежей: падежное место пустует 2–3 года и более; беззащитность оленей против сибирской язвы заставляет оленеводов избегать падежных пастбищ и переходить на более благополучные участки тундр, в смысле давнего их пустования после падежей в прошлом. Оленеводство Мезенского у., а главным образом Печорского у. представляет, можно сказать, особый вид промышленного скотоводства, которое более и более утрачивает черты примитивного хозяйства дикарей и становится рациональнее, приобретая научные опоры для своего существования. Факт производства противосибиреязвенных прививок красноречиво говорит за то, что оленеводы русские и ижемцы стремятся к улучшению и укреплению своего оленеводства. В виду интереса к оленеводству в административных сферах, возбужденного трудами местных людей, можно надеяться, что рационализация оленеводства в будущем пойдет успешнее и оленьи стада будут культивироваться при условиях большей защищенности от падежей и большей независимости от погоды.
В-р.
ПРИМЕЧАНИЯ
[38]
1 А. Брем. «Илл. жизнь жив.» т. II, СПб., 1866, стр. 436.
[39]
2 В Тобольской губ. 3х-летний олень, езжаный, дает мяса до 6 пуд., а неезжаный 4 лет — 5–6 пудов. С давних пор среди оленей здесь свирепствует сибирская язва и другие оленьи болезни: копытная, легочная, головная и личиночья.
[41]
3 В Кемском и Александровском уу. на границе с Финляндией употребляется более рациональный деревянный хомут.
[42]
4 В 1903 в 3 русских волостях и Понойской было 8407 ол[еней], пропало 596.
В 1904 г. в Умбской............................ 530 шт. Тетринской........................ 1023 »» Кузоменской...................... 1096 »» Понойской......................... 4647 »» Мурманско-колонистской.... 1501 »»
(из них 330 г. были проданы заграницу). [43] В 1904 г. в Кольско-лопарской волости было убито 5075 ол[еней], отправлено в Петербург и заграницу 835 туш. Потеряно 1500 голов.
[45]
5 Сведения за 1907 г. — Ред.
© текст, В-р, 1909
© OCR, И. Воинов, 2007
© HTML-версия, И. Шундалов, 2007
