Последний кусок черствого хлеба Эгнор доел по дороге, уже согревшись после очередной в бесконечном ряду ночей, проведенных под моросящим дождем в холодном лесу.
Зачерпнул горсть воды из мутного болотца, выпил, сплюнул, морщась от мерзкого привкуса. Подобрал суковатую палку и понуро двинулся в никуда по заросшей старой дороге. Жратва кончилась, грибов и ягод еще не было. Охотиться или ловить рыбу он не умел, потому просто брел вперед, медленно теряя силы. Рваная дерюга, кое-как напяленная на грязное костлявое тело, бесформенные штаны и обрывок веревки вместо пояса - вот и весь скарб никому не нужного бродяги. Да и сам - краше в гроб кладут...
Дорога вывела к светлой полянке. Шум разговора, долетавший с нее, свидетельствовал, что громко беседующие там люди посторонних не боятся. А значит - бояться должны посторонние. Когда Эгнор подполз достаточно близко, чтобы разобрать слова, он понял, что не ошибся.
-А тот как заверещит: пощади, мол, все отдам, до последнего гроша!
-А Гел чего?
-Ножиком его в брюхо, раз-два - и готово!
-Парень хват! Палец в рот не клади!
Видимо Эгнор отползал недостаточно ловко, потому что душегубы заорали и кинулись в его сторону. Бродяга драпанул изо всех сил, но голод и усталость быстро взяли свое, расстояние между бегущими стало стремительно сокращаться. Последним усилием он достиг изумрудного лужка и опешил.
Посреди залитого солнцем разнотравья величественно возвышался белый, как молоко, камень, из которого, ослепительно сверкая, торчал меч. Горячий и тяжелый, он лег в ладонь так, будто был сделан неизвестным оружейником специально для Эгнора. Разбойники кричали и дрались, но на них меч не обратил никакого внимания. Потом, протертый сухой тряпочкой, он уютно устроился за поясом, снятым с главаря и стал вспоминать былые дни, а Эгнор, гордо подняв голову, шел по дороге, встречные путники смотрели на него с благоговением и шептались, что король возвращается в свою столицу, и даже дождь, впервые за неделю, не мочил поношенную одежду, а шумел где-то в лесу.
Король шел в свой город.
Там его избили и продали в рабство.

Морок
рассказ

1.
Шальной северный ветер вывернулся из-за холмов и швырнул Войсту в лицо волну колючих льдинок. Воин негромко выругался и наклонился к холке лошади, пытаясь укрыться от всепроникающего снега вперемешку с дождем. Погода портилась на глазах.
Перевалив через Сторрские горы, Войст, конечно, не рассчитывал на мягкость лихоземского климата, но в последние дни природа изо всех сил старалась показать пришельцу, что в запасе у нее еще немало неприятностей. Солнце упрямо отказывалось появляться на небе, ветер рвал и носил взад-вперед суровые тучи, из которых на землю беспрестанно извергалась вода в различных ее состояниях, а дорога и не думала выводить из мрачных ущелий в гостеприимные долины Морских земель. Запасы еды подходили к концу, а охотиться или разводить костер в такую погоду было не возможно, как невозможно было и найти сухую пещерку, способную вместить Войста вместе с конем. Словом, радоваться не приходилось.
Из кружащейся вьюги вдруг проступил невысокий прямоугольный брус, торчавший из снега слева от тропы. Подъехав ближе, Войст увидел, что темная древесина испещрена руническими надписями, а на верхнем торце сидит, нахохлившись, черный как ночь ворон. Внимательно приглядевшись, странник понял, что птица тоже вырезана из дерева, но так мастерски, что отличить ее от живой смог бы лишь знаток. Спешившись и закутавшись в плащ, он подошел к дорожному столбу. Письмена струились по потрескавшейся поверхности сложным узором, напоминавшим свернувшуюся змею. Как и многие фиаллондцы, Войст знал тайны многих рун, умел складывать их в стройные формулы заклинаний и песен, но вырезанные неизвестной рукой знаки были ему незнакомы. Потому он уже собирался отойти от бруса, когда ворон встрепенулся. - Не езди дальше, -проговорила птица, - Это тебе не по силам. - Что именно? -спросил Войст. - Дигангип. - Кто он? - Слепой. - Как его убить? Ворон замолк. Войст осторожно протянул руку и коснулся его. Пальцы ощутили твердость вечного дуба. Странник вскочил на коня и двинулся вперед, размышляя над услышанным. Птица явно сулила несчастье, а скорее всего, смерть, но выбора не было. Остаться в окрестностях или повернуть назад тоже означало гибель. По подсчетам выходило, что до обжитых земель оставались день-два. Надо было продержаться. Когда стемнело, пурга утихла. Войст наткнулся на здоровенный обрубок ствола какого-то гигантского дерева, после долгих мучений добрался до сухой сердцевины и запалил костерок. Осмотрел копыта коня и полез в котомку за едой.
Гость появился неожиданно. Темная фигура шагнула к огню совершенно бесшумно. Пришелец был в ржавой кольчуге, на оскалившемся черепе продолжал удерживаться почти истлевшими ремешками шлем с наносником, из пустой глазницы торчал обломок стрелы, фаланги пальцев сжимали рукоять сабли.
- Ты кто такой? - осведомился мертвец у вскочившего и схватившегося за оружие Войста.
- А ты?
- Я первый спросил, - жутковато отшутился тот,- Тебе первому отвечать.
- А если я не стану?
- Это невежливо.
- Это не смешно.
- Ну ладно, - согласился мертвец,- мое имя Богун.
- Врешь.
- Вру. А как твое?
- Смерть Богуна, -сказал Войст и поддев ногой горящие поленья швырнул их в грудь трупу. Тот заорал, попытался сбить пламя, но высохшие кости вспыхнули еще ярче и пылающий скелет в темной кольчуге рухнул на землю и развалился.
- Далеко пойдешь! -предрек череп, подкатившись к фиаллондцу.
- Далеко, - подтвердил Войст.

2.
Едва рассвело, путник двинулся вперед. Однако далеко уехать не удалось. Вскоре ветер донес крики и лязг железа. Войст достал меч и осторожно послал коня в сторону шума.
Схватка уже закончилась. На придорожном насте лежал высокий мужчина с щитом в левой руке и топором в правой. Истоптанный снег вокруг него был обильно орошен кровью. Раненый еще дышал. - Дивур...-выдохнул он, вглядываясь в лицо склонившегося над ним незнакомца. - Дивур из Бары. Я умираю. Пожалуйста, передай это кольцо моей жене, Ингире. Она отблагодарит тебя... Надень... Его глаза невидяще шарили по лицу Войста.
- Золото? -спросил воин, разглядывая кольцо.
- Да...
- Какого цвета мой плащ? Умирающий вдруг взметнулся в воздух, пытаясь ударить фиаллондца ножом. Но тот увернулся и коротким ударом отсек Дивуру голову. Тело убитого подернулось серой дымкой и начало таять. Войст сплюнул и бережно убрал кольцо в седельную сумку.
- Неплохо, - раздался голос у него за спиной.

3.
- Ну и кто ты? -поинтересовался Войст у низенького старичка, сидевшего по другую сторону костра, -Альв? Цверг? Морок?
- Зачем же так, -укоризненно проговорил тот, - Еще троллем назови...
- И все же?
- А какая разница?
- Интересно.
- Давай сделаем так, -предложил старикан, -Ты не будешь приставать с дурацкими вопросами, а я не буду делать тебе пакостей и мерзостей.
- А можешь?
- Легко. Показать?
- Верю на слово. Что тебе надо?
- Ты прям как оскепище копья. Мне нужно твое кольцо.
- А что дашь взамен? - Позолоченный хрен. Я не меняла. Давай сыграем в игру. Тебе надо отсюда выбраться. Если выиграешь, то расскажу, как это сделать. Проиграешь - отдашь кольцо. Войст немного подумал.
- А во что будем играть?
- Я задам тебе вопрос. Ответишь правильно - молодец. Ошибешься - не обессудь...
- Идет.
- Тогда слушай. В огне не горит, в воде не тонет. Что?
- Лед.
- Ты знал, -огорченно крякнул старичок, - Ответишь на второй вопрос - победил.
- О втором речи не было.
- Тем не менее.
- Жульничаешь.
- Приходится. Слушай. Тонок, долог, в траве не видать.
- Не знаю.
- Дождь!
- А почему в траве не видать?
- По кочану. Третий раз все решит. Готов?
- Ну?
- Без огня горит, без крыл летит, без ног бежит, без ран болит?
- Мухлюешь. Это четыре загадки. Солнце, туча, река, сердце. Как мне выбраться?
- У коня на хвосте, -буркнул старик. И исчез.

4.
Дорога вилась и вилась между неприступными скалами, а потом и вовсе уперлась в заснеженный холм. В склоне виднелся вход, огражденный двумя громадными камнями.
Войсту приходилось видеть могильники, а также слышать истории о них, так что желание соваться внутрь у него отсутствовало напрочь. И все говорило о том, что избежать этого не удастся. Снег совершенно занес дорогу, под вечер ударил мороз. На небе впервые за последнюю неделю показались звезды, а в окрестных утесах заревели голодные тролли. В могильнике было сухо и относительно чисто. Дверь давно истлела, и разгулявшийся ветер изредка запускал под мшистый свод снежные вихри. Всю утварь и оружие, ценные вещи и самого покойника давно утащили тролли или им подобные, они же разбросали по полу множество разнообразных костей. Но несмотря на это, Войст не привередничал. Перекусив остатками припасов, он снял плащ и проверил, хорошо ли наточен меч. Потом выглянул наружу. Тролли вопили и рычали где-то невдалеке, но могильником не интересовались, а теплое мясо, видно, не учуяли. Человек привязал коня к торчащей из проема скобе, затем достал из сумки кольцо и переложил в карман. Полночь наступила незаметно. Звуки стали мягче и приглушеннее, ветер стал затихать, тролли замолкли и завыли волки. В могильнике путник зажег свечу, купленную в далеком Коло. В ее свете ожили все тени, а одна качнулась от порога в сторону Войста.
- Входи, Дигангип, - сказал человек, - я тебя ждал.
Резко дунул леденящий ветер.
- Приятно встретить достойного соперника, - ответил скрипучий голос.
- Кто ты?
Дигангип захохотал.
- Я вижу, - сказал он, отсмеявшись, - ты перенял здешнюю привычку расспрашивать каждого встречного на предмет его сущности. Заразительный обычай. И небесполезный.
- Полагаю, ты тоже интересуешься моей скромной персоной?
- Догадлив. Ты меня не видишь, зато чувствуешь носом. Я, прости за резкость, воняю. С другой стороны, я тебя также не вижу, но и ты для меня источаешь малоприятный запах. Сам угадаю. Колдун?
- Нет.
-А ты? Чародей?
- Нет.
- Герой?
- Нет.
- Тролль?
- Нет.
- Человек?
- Да.
- Мертвец?
- Не совсем. Однако это ничего никому не говорит. Как ты раскусил Дивура?
- Халтурная иллюзия. Он тоже меня не видел. Зато морщился. Зачем тебе я? Мертвецов полно.
- На смену. Устаешь на такой работе. А эти дурни ни на что не годны. Но не грусти. Лет через четыреста поймаешь кого-нибудь, отдохнешь.
- Не пойдет. У меня дела. Срочные.
- Все-таки желаешь драться? Ты мне нужен не очень расчлененным. Учти.
- Попробую.
Войст обнажил клинок. Замер, прислушиваясь. Потом сделал быстрый шаг и рубанул. Послышался звон. Ответные удары не заставили себя ждать. Столкнулись, бешено рубясь и парируя, отскочили.
- У тебя как?
- Пустяки. Царапина. А у тебя?
- Ногу порезал. Но не сильно.
Снова бой на грани невероятного. Удары, блоки, уколы, уходы, перехваты... - Кажется, я тебя задел. Как плечо?
- Не очень. Рука цела?
- Кисть потерял. Сейчас найду. А, вот она. Угу, все в порядке.
- Срослось?
- Да.
- Нечестно играешь...
Войст прикрылся мечом и снова рубанул сверху вниз по кистям. Дигангип снова попался. Но на этот раз человек нащупал ногой отрубленную кисть и поднял с земли. Потом достал из кармана кольцо и надел на невидимый палец врага. Прислушавшись, швырнул обрубок в сторону противника.
Дигангип проявился в полутемном могильнике неожиданно. Он оказался высоким худым мужчиной с длинными прямыми светлыми волосами. На узком жестоком лице блуждали невидящие глаза. Войст раскрутил меч и мощным ударом отрубил мороку ногу. Тот покачнулся, заслонился клинком, но получил в плечо и упал.
- Неплохо было задумано, -сказал человек, - но теперь ты не сможешь регенерировать части тела. А снять кольцо невозможно. Дигангип выкрикнул заклинание, и его левая рука засветилась зеленым холодным пламенем. Но Войст с быстротой молнии подскочил и всадил меч в сердце мертвеца.
Труп завыл, вой перешел в рев, от которого начали рушиться стены и потолок старого могильника. Войст выпрыгнул наружу и взмахом меча перерубив привязь, схватил коня за хвост и успел заметить, что горы начинают покрываться сетью трещин. Земля под ногами ощутимо задрожала, в лицо ударил порывистый ветер и сознание померкло.

5.
Он очнулся в доме, в тепле и уюте. Ровно горел светильник, освещая богатое убранство комнаты. Затылок и правая рука занудно ныли.
- Долго же ты добирался, Войст, - сказал, входя, Альген, - да и видок у тебя был неважный, словно на тебе ведьмы ездили. Что случилось?
- Пустяки, - ответил воин, - в горах падает снег и воет ветер. Видимо я малость заблудился. Ты не нальешь мне немного эля?