Обоснование строительства порта-убежища в районе о-ва Горяйнова близ восточной оконечности Кольского полуострова.
Ануфриев И. П. Необходимость порта-убежища на Белом море //Изв. Арханг. О-ва изучения Русского севера. – 1912. – №10. – С.434–438.
Необходимость порта-убежища на Белом море
[434]
Навигация 1910 года на Белом море и Ледовитом океане окончилась для моряков-поморов очень печально. Осенью, во время свирепствующих в октябре жестоких штормов погибло более 20-ти судов поморского каботажного флота, некоторые суда погибли с полным составом их экипажей; другие погибли – совершенно пропав без вести; не знаю, сколько погибло в точности, так как сведений, по крайней мере, в печати, до сего времени не было; у нас вообще на севере и в частности в Архангельске нет никакого органа, который бы собирал и регистрировал случаи крушения и гибели судов; и людей, а потому точных сведений здесь привести я не могу, но для целей этой записки это важности не имеет, а констатируя факт лишь для иллюстрации, перехожу к причинам, вызвавшим эти несчастья. Причинами гибели судов и людей, можно считать следующие:
Эти три фактора, из которых первые 2 неизбежны, но могли бы быть значительно уменьшены, смягчены мерами уже известными, но, до сих пор на нашем севере не применяющимися; третий же фактор может быть совсем устранен.
Белое море по своему географическому положению и очертанию структуры его берегов можно разделить на несколько частей: горло Белого моря, Мезенский, Двинский, Онежский и Кандалакшский заливы. Каждая из выше поименованных частей Белого моря имеет свои особенности, как в смысле силы направления ветров, так течений, глубины, грунта, очертаний берегов и т. п. особенностей. При плавании в каждой части моря все это приходится принимать в расчет и внимание. Самыми опасными нужно считать северные части моря – Мезенский залив и горло Белого моря, затем опаснее других плавание в Онежском заливе, затем более безопасный и спокойный это Кандалакшский залив и затем, наконец, Двинской залив.
Почему я разделяю плавание по Белому морю на места опасные и менее опасные, я постараюсь объяснить. Идя с океана в Белое море, мореплаватель сразу попадает из простора в тесноту, где кроме мелей, у Орловских кошек, суживающих проход до 12 миль – еще встречает быстрые и очень неправильные течения, здесь же чаще, чем в других частях моря, встречаются и продолжительные и густые туманы летом, а осенью здесь чаще встречаются шквалы [435] от ветров N и NO со снежными буранами, т. е. вместо летнего тумана, снежную мятель. Конечно, всякий моряк поймет, что в густой туман или в снежную мятель, среди быстрых течений и узости горла моря плавание очень опасно, но опасность усугубляется полным отсутствием сносных хотя бы якорных мест, где было бы можно укрыться на время тумана, снежной мятели, шторма и продолжительной в сентябре и октябре ночи; например, в штормовую со снегом осеннюю ночь громадный риск оставаться под парусами на лавировке, а если нет возможности лавировать против встречного шторма, когда судно теряет ход и его дрейфует, то лучше пускайся по ветру и иди в океан обратно на простор; но, бывает положение, что и отступление невозможно, изорваны паруса, порвались снасти, поломало мачты и т. п. аварии, положение очень критическое. Вследствие таких причин главная доля судов гибнет в этой части моря. Мезенский залив можно признать еще более опасным, но там плавает очень немного парусных судов, особенно осенью, лишь суда местных жителей, которые хорошо знают все опасности, но и эти знающие свой залив, как свои пять пальцев, часто губят свои суда и гибнут самым главным образом, потому, что Мезенский залив совершенно лишен маяков, один Моржовский (до 1910 г. не освещал огнем Мезенского залива); в настоящее время помещены на мысе Абрамов новый маяк; но и этого еще далеко недостаточно. Теперь освещающий Мезенский залив [маяк] очень недостаточен для ориентировки, при страшно быстром течении и множестве мелей. Таким образом, плавание горлом Белого моря от мыса Святой Нос до мыса Зимнегорского, т. е. 180 миль, приходится совершать при очень опасных и тяжелых условиях, особенно тяжелых для судов парусных, которым часто противный ветер мешает проходить это расстояние моря, а переждать, отстояться нет ни одного убежища; Онежский залив хотя и считается опасным для плавания, но там, по крайней мере, есть много островов и островков, где на время всегда можно укрыться от бури, от снежной мятели, или перестоять темную ночь на якорях, да и течения не так неправильны и не так быстры. Кандалакшский залив еще лучше, там по обоим берегам можно найти убежища в многочисленных его бухтах и проливах и если бы этот залив был освещен маячными огнями, то плавание по нем было бы из самых безопасных. Двинской залив, имея тихие течения и близость благоустроенного порта Архангельска, всегда обеспечивает моряку укрытие от шторма или темной ночи.
Кроме того, все 3 залива (исключая Двинского) служат для плавания местных судов, а потому плавает на них судов вообще гораздо меньше, чем в горле Белого моря, последнее есть проходная и единственная морская дорога, которой идут как суда иностранные, так и русские, как в Норвегию, так и на Мурманский берег; а в последние годы, поздней осенью, в отгон на зимовку парусных судов из Архангельска на Мурман и в Норвегию особенно участился, опасность для которых особенно сильна в октябре; весной же, когда суда из Норвегии и с Мурмана с рыбой возвращаются к Архангельску и другим Беломорским портам, в это время почти ежегодно приходится встретиться со льдами в том же горле Белого моря, [436] а, отсутствие порта-убежища часто ставит моряков в очень затруднительное и прямо опасное положение.
Из всего вышеизложенного мною вытекает, что устройство порта-убежща в горле Белого моря является необходимой потребностью для Беломорского каботажного флота, а также и добавление маяков, как в горле моря, так и во всех заливах. Этим можно бы было много предотвратить несчастий и аварий. Теперь становится вопрос: где устроить порт-убежище. Бухт, глубоких больших устьев рек на пространстве от порта Архангельска до мыса Святой Нос нет, есть лишь на этом почти 300-мильном пространстве несколько островов, они следующие: у зимнего берега островок Моржовец, но он далеко от морского пути, за Орловскими кошками и в районе быстрых течений и окружен мелями и потому для оборудования около него порта-убежища непригоден. У Терского берега, идя из г. Архангельска в горло в 136 милях остров Сосновец, но этот маленький островок, с маяком на нем, будет трудно и дорого приспособить для порта-убежища; далее в 175 милях от Архангельска остров Горяинов и Три острова, наконец, в 220 милях от г. Архангельска, не доходя 30 миль до мыса Святой Нос, острова Лумбовские, которые хотя и довольно велики, но имеют мелкие, усеянные камнями проливы и входы, да и острова эти, расположенные уже в более широкой и чистой части горла моря неудобны для устройства порта-убежища. Значит, мы должны вернуться в средину горла Белого моря и обратить внимание на Три Острова, кстати, здесь при W — NW — N всегда отстаиваются суда, идущие из Архангельска и обратно. Эти Три Острова видел еще первый русский Коронованный Мореплаватель Петр Великий, когда в 1694 году провожал из г. Архангельска иностранных гостей-моряков. Здесь центр горла Белого моря, здесь же и самое узкое место его, вследствие близости Орловских кошек, здесь самые сильные течения, здесь летом чаще бывают туманы, осенью снежные вьюги, а весной скопляются льды (я не упомянул островов Понойских лудок, но они для устройства порта-убежища непригодны, так как очень малы сами по себе и проливы между ними мелки и несвободны от подводных камней).
Три Острова на карте и среди поморов-моряков считаются становищем, но вследствие плохой защищенности от NO — O — SO ветров, якорная стоянка здесь очень опасна: осенью, при переменах ветра, с моря быстро разводит зыбь, кроме того, существующее здесь сильное течение, которым суда вертит на якоре и суда, рыская и опутывая якоря, делают стоянку очень беспокойной даже в тихую погоду; кроме того, стоять за островами (Три Острова) глубокосидящим судам нельзя, так как пролив очень мелок, при отливе не более 7–10 фут глубины, а потому стоят обыкновенно в 1–2 верстах к югу от островов над бухтой Бакалдой; Бакалда тоже считается становищем, но это очень тесная бухточка и при том обсушная – пригодная скорее для дока, для ремонта подводных частей судов, чем для укрытия от бури. Верстах в пяти к югу от Трех Островов о. Горяйнов; этот остров довольно большой, но необследованный, имеет от обоих концов корги, а также есть корги и подводные банки и в проливе; может быть, этот остров по обследованию окажется более удобным по глубине для устройства здесь порта-убежища, я не знаю, — для этого необходим промер около него и его [437] пролива но вообще устройство порта-убежища самое подходящее в этом районе островов Горяйнов — Три Острова, потому что этот район занимает, как я выше упоминал, центральное положение и с незапамятных времен служил и служит временной и постоянной якорной стоянкой для проходящих судов.
Вследствие того, что место здесь пустынное (за 10 верст от с. Поноя) и вообще нет никаких морских промыслов или торговли, то оборудование как порта порта-убежища для приходящих лишь судов, необходимо устроить пока следующие сооружения:
Конечно, на устройство брекватера потребуются средства, но жалеть затрат не приходится, так как это крайняя необходимость, да при том, благодаря небольшой глубине проливов, не более 12–15 фут, засыпать камнями гряду в 100–200 сажен не будет стоить дорого, так как правильной формы облицовки в виде стенки здесь не нужно будет делать, а нужно лишь забросать камнями до уровня прилива и этого будет вполне достаточно, волны будут разбиваться и не дадут развести большого волнения. Что касается береговых портовых сооружений, то кроме маячных огней пока ничего не потребуется, так как я выше упоминал, что этот порт-убежище будет служить лишь для проходящих судов и пока другого торгового промыслового значения не имеет. Хотя в будущем можно будет надеяться, что этот порт будет служить для Понойского селения, которое по р. Поной находится от Трех Островов всего лишь в 10 верстах. При оборудовании из села Поноя грунтовой дороги понояне вероятно, будут пользоваться им, потому что в настоящее время для снабжения села перевозимыми морем продуктами они пользуются понойскими лодками, расположенными при устье р. Поноя, тоже в 10 верстах расстояния от села, но здесь нет гавани и пароходы мурманского товарищества останавливаются в открытом море, и сгружать, и погружать на пароходы их товары приходится не всегда, а в зависимости от направления ветра и состояния погоды, но не считая будет ли полезен для Поноя здесь устроенный порт-убежище, все же необходимо здесь его оборудование, потому что за навигацию в районе Горяйнов — Три Острова останавливается не менее 200–300 судов обязательно, по причинам мною выше изложенным, т. е. узости прохода, между Орловскими кошками лишь около 12 миль шириной, быстрых и неправильных течений, частым туманом — летом, частым штормом и снежными вьюгами и осенью, и весной плавающих масс льда. При том вблизи от гор. Архангельска до мыса Святой Нос 250 мор. миль нет ни одной сносной бухты или пролива и т. п. якорной стоянки, что очень усугубляет опасность плавания для парусных [438] судов в этом районе, вызывает ежегодные крушения и аварии судов, часто с человеческими жертвами.
Оборудованием порта-убежища в центре горла Белого моря мы устраним громадное препятствие для плавания парусного каботажнаго флота, так как парусные суда, имея под боком возможность найти убежище от бурь, туманов, снежных вьюг и продолжительной темной полярной осенней ночи; в случае же встречных штормов не будут вынуждаемы возвращаться (уходить по ветру) обратно в одну сторону до Архангельского порта и в другую за мыс Святой Нос, что даст большую экономию в работе флота, в выигрыше времени и др. пользы, кроме избежания опасностей лавировки в этом месте, но кроме вышеизложенного очень желательно оборудование маяками и входными огнями двух пунктовых становищ за мысом Святой Нос, которые давно излюблены и необходимы как порта-убежища в районе Святой Нос – становище Лица, на пространстве около 50 миль от этого становища; Иоканские острова и губа Дроздовка. Для возможности входа на якорные места в ночное время здесь необходимо устройство входных маячных огней, а также устройство на подводных камнях железных штыров, а на надводных камнях рымов, за которые в случае плохого состояния якорей, можно бы было завести верфь и удержаться от дрейфования судна.
Настоящей моей запиской, очевидно, не исчерпываются все нужды нашего мореходства в Белом море, а потому, всякий, познакомившийся с запиской, может возразить, что одного порта-убежища для Белого моря недостаточно. Совершенно верно: на Белом море еще необходимо оборудование многих устьев речек, впадающих в Белое море, куда ежегодно входят мореходные суда главным образом на зимовку, к своим селениям, где они и строят свои суда, таковы реки: Зимняя Золотица, Ручьи, Койда — по Зимнему берегу и устье р. Варзуги: последнее замечательно своими богатыми семужьими промыслами и с 2-мя большими селами. Здесь особенно осенью приходит не мало парусных судов и в последнее время пароходов на покупку семги, поэтому, конечно, потребность в оборудовании порта необходима и найдутся таковые же потребности в оборудовании порта в Онежском и Кандалакшском заливах; необходим также для архангельского порта аванс-порт для поздних осенних плаваний, но все это можно поставить на вторую очередь; но оборудование порта-убежища в центре горла Белого моря я считаю настоятельной необходимостью, потому что кроме тормоза плавания в этом районе моря, ежегодно здесь гибнут суда, и люди терпят крушения, аварии, здесь кладбище судов пора устранить и придти на помощь нашему мореходству.
Капитан 1-го разряда И. Ануфриев.
© текст, И.П. Ануфриев, 1912
© OCR Сергей (Минск), 2007
© HTML-версия, И. Шундалов, 2007
