Практическое описание плавания на пароходе из Архангельска на Мурман в весенний период.
Ануфриев И.П. Плавание весной 1909 года в Белом море //Изв. Арханг. О-ва изучения Русского севера. – 1910. – №11. – С.19–21.
Плавание весной 1909 года в Белом море
[19]
В навигацию 1909 года мне пришлось сделать плавание на двух пароходах, которыми я командовал: весной на пароходе И. И. Буркова, а летом и осенью на пароходе-ледоколе Д. Н. Масленникова. На первом никаких наблюдений я делать не мог за отсутствием приборов и инструментов, а на втором наблюдения делались, насколько позволяли время и погода.
Все мои наблюдения, как практические, я полагаю, имеют интерес, почему и печатаю выборки из шканечного журнала.
После вскрытия р. Северной Двины, когда в море ушли по Беломорской линии, главным образом для перевозки на Мурман промышленников, несколько пароходов Мурманского товарищества И. И. Буркова и несмотря на то, что с маяков и с вернувшихся с моря пароходов приходили вести, что на море много льда, а равно, несмотря также и на то, что с океана не приходил к Архангельскому порту ни один заграничный пароход, мы однако на «Николае» вышли в море с 9-го на 10-е мая с небольшим лишь балластом и около 4 часов утра при свежем NW/5 около мыса Лысунова (Зимние горы) уже встретили в 7 мил. от берега лед, длина льдин которого была около 1 мили; в это время термометр показывал +2°R, а барометр 759 мм.
В 6 ч. мы были около мыса Вепрь, и шли в виду льда до траверза Зимней Золотицы; лед разбитый, мелкий кусками 2–5 саж., но сгруппированный течениями в продолговатые полосы от 1/2 до 3 верст по длине и от 5 до 100 саж. шириной в 10–12 милях от берега, что давало возможность держать пароход по курсу вдоль берега; но далее на горизонте всюду уже виделся лед и лед; температура понизилась до +11/2°R, при том же состоянии барометра и том же NW/5. Пройдя траверз Зимней Золотицы, вскоре встретили более густой, хотя и разбитый лед, и так как между группами-полосами льда были еще довольно свободные полыньи, то продолжали идти вперед, меняя курсы для обхода по чистой воде полос льда, а к вечеру того же 10 мая пришли на вид о-ва Сосновца к Терскому берегу, где милях в 7–9 от берега стоял во льду пароход Мурманского товарищества «Печора», за сутки ранее нас пришедший на Мурман из Архангельска; тут лед был довольно густ и крепок: льдины достигали (цельные) от 50 до 100 саж. в квадрате, а сгруппировавшиеся полосы в 10–15 миль тянулись, насколько хватал глаз в бинокль с марса; мы также должны были остановиться, так как полынья кончилась и далее хода почти не было.
Принимая во внимание старый деревянный корпус «Николая», вообще его состояние и конструкцию, а также слабую машину, своевременно не приспособленную и ветхую, стали ждать движения льда. Вскоре, в зависимости от перемены течения, открылся среди густого льда проход, хотя и очень узкий и извилистый, но мы, дав ход машине, пошли между льдин, делая большие обходы.
После 5–6 часового хода разными курсами, около мыса Девятого вышли на чистую воду, в 7–8 милях от Терского берега, а лед сплошной массой остался в виду на средине горла моря. Прошли по чистой воде Поной и Три острова, где стояло за островом не[20]сколько парусных судов. Около мыса Орлов прибрежная полоса чистой от льда воды сузилась до 2 миль, и стена льда толстого и компактного была очень, крепка, проходов же между льдин не было видно, хотя у берега была чистая вода, Таким образом 11-го мая утром мы были на виду мыса Созонова (Городецкий); здесь под берегом видели пароход-траулер «Опыт» г. Беляевского, стоящий на якоре, и два парусных судна, лавирующих между льдин, держа курс на Мурман; на траверзе Городецкого полоса чистой воды сузилась до 1 мили и менее, и из-за мыса у берега виднелась полоса льда, так что нам пришлось пройти от берега на 1 милю далее, но продолжая идти, за мысом Городецким мы встретили зыбь с океана (ветер дул все время свежий NW/5–6 бал.), что явно указывало на конец льда; иначе, при густоте льда нельзя бы ждать прихода зыби с океана.
Здесь лед, отчасти вследствие зыби, отчасти вследствие свежего ветра и течений свежего ветра и течений, расплылся и хотя был битый и небольшими кусками, но настолько густой и крепкий, что пройти сквозь него было опасно. Около Лумбовских островов чистая вода окончилась; мы очутились в небольшой полынье в 2 мили окружности; окруженной льдом; далее, в море виднелись дымки пароходов, идущих с океана в горло Белого моря, но не решающихся зайти в лед. С марса мы насчитали 8 пароходов иностранных и 5 парусных судов, идущих из Норвегии с рыбой; все они находились по голоменную сторону сгруппировавшегося льда на расстоянии от губы Долгой до мыса Городецкого, откуда он простирался густой стеной, шириной от 1 до 5 миль, длиной в глуби горла.
Следовательно, 11 мая получилась следующая картина: мы на «Николае», возле берега, около Лумбовского острова, заслоненные с океана полосой разбитого, но густого льда, и с одной стороны у нас отделенные от берега и нас иностранные пароходы, идущие с океана, а с другой стороны у нас полосы льда. На иностранных пароходах можно было различить поднятые сигналы и флаги, но сойтись нам мешал лед; но, так как мы находились под берегом и полынья чистой воды начинала уменьшаться, что грозило вскоре лишить нас движения, т. е. быть окруженными и затертыми в лед, а во льду оставаться было невозможно, так как зыбью лед качало и льдины сталкивались между собой, а, потому и оставляя пароход среди льдин, последние стали бы колотиться об его борта, что грозило поломать судно, то мы были принуждены, во чтобы то ни стало выходить на чистую воду или назад, или вперед; избрав путь вперед, так как лед был, как я выше упоминал, мелкий и совершенно разбитый зыбью, дали ход машине и пошли наперерез полос льда, разворачивая льдины носовой частью; через 1/2 часа благополучно прошли сквозь лед и вышли на чистую воду без малейших повреждений от толчков льдин, т. к. лед был мягкий и его густота ослабляла силу ударов в борта. По выходе на сторону, где крейсировали 8 иностранных пароходов, последние направились к нам с поднятыми сигналами, спрашивая, очевидно, о состоянии льдов в горле Белого моря. Но, так как наш «Николай» не имел ни книги свода сигналов, ни флагов, то мы взяли курс к мысу Св. Нос, а иностранцы пошли по на[21]шему руслу, или вернее по его месту, сквозь лед в горло Белого моря.
Далее Св. Носа лед уже не встречался.
Таким образом, путь из Белого моря и в Белое море был открыт; иностранцы, а также и парусные суда из Белого моря ушли в Архангельск; в то же время вслед за нами прошли виденные нами парусные суда и пароход «Опыт». Пароход же «Печора» Мурманского товарищества, хотя вышел из горла моря позднее нас, кажется, на 11/2 суток, но оставшись во льду возле о-ва Сосоновца в ожидании более свободной от льда и широкой полыньи, был, как потом оказалось, затерт в лед и течением отнесен в Мезенскую губу, где был почти прижат к мелям и поневоле должен был дать полный ход машине и идти льдом, что он и сделал без вреда для своего корпуса и машины.
Из практического опыта плавания в весенних льдах Белого моря я вывожу заключение, что льды эти не так непреодолимы; как думают у нас многие моряки, и что стоять и ждать во льду представляет более опасности, чем стараться двигаться, если судно паровое, все вперед и вперед, а останавливаться во льдах горла Белого моря можно лишь в тех местах, где течения особенно сильны, которые при каждой перемене прилива и отлива всегда дают полыньи чистой воды.
В мертвых пространствах, которыми можно считать все пространство между мысами или между башнями, лед держится в массах кучами; таковые пространства, называемые на местном наречии «Колоб», очевидно, и опасны для остановок-ожидания в них чистой воды. Из этих пространств необходимо немедленно выходить, пробиваться до мысов, где действует течение.
Дальнейшая практика, изучение течений, оповещение с маяков по телеграфу, могут во многом помочь морякам для преодоления льдов и прохода в Архангельск и обратно.
На приложенной к этой статье карте показано расположение льдов, замеченное мною 10–11 мая 1909 года, насколько я мог их видеть в бинокль с морса парохода.
Цель моей настоящей заметки — вызвать коллег-моряков делиться в печати подобными же заметками о всем замеченном ими относительно льдов в первый весенний рейс.
Подобные заметки в течение нескольких лет дали бы ясную картину расположения льдов в горле Белого моря и послужили бы некоторым руководством для изучения плавания, которое до сих пор считается очень опасным и неизвестным.
И. Ануфриев.
© текст, И.П. Ануфриев, 1910
© OCR, И. Воинов, 2007
© HTML-версия, И. Шундалов, 2007
