Эспер Эсперович, князь (14.08.1861, Ораниенбаум – октябрь, 1921, Детское Село) – ориенталист, коллекционер, дипломат, поэт, редактор-издатель газеты «Санкт-Петербургские ведомости» (1896–1917).
Представитель древнего княжеского рода, сын князя Эспера Алексеевича Ухтомского (1832–1885) и Дженни Алексеевны, урожд. Грейг (1835–1870). Окончил гимназию при историко-филологическом ин-те (1880) и поступил на историко-филологический ф-т СПбУ. Занимался изучением философии и славянской филологии сначала у М.И. Владиславлева, а затем у В.С. Соловьева, с которым сложились дружеские и творческие связи. Стихи начал писать еще в отрочестве, но в печати первая поэтическая работа ЭЭ (посвященная 100-летию В.А. Жуковского) появилась в аксаковской газете «Русь» при содействии Соловьева. В конце жизни ЭЭ вспоминал, что Соловьев пытался составить ему протекцию при университете и «одобрял» его стихи. В 1884 ЭЭ, написав выпускную работу о свободе воли, получил степень кандидата и серебряную медаль. Об этой работе оба учителя ЭЭ высказались диаметрально противоположно: Соловьев дал положительный отзыв, Владиславлев – отрицательный. Предполагалось, что ЭЭ продолжит свое обучение при университете, но это намерение не осуществилось. В кон. 1884 ЭЭ сближается с редактором газеты «Гражданин» кн. В. П. Мещерским и становится завсегдатаем его поэтических «сред». Впрочем, современники невысоко оценивали качество стихов ЭЭ. Так, А.Н. Апухтин говорил, что однажды князь принес ему стихи, «в которых я сделал открытие, что их с одинаковым успехом можно читать и сверху и снизу». Однако в 1902 вышел сборник стихов ЭЭ «Из прошлого», а в 1913 была произведена допечатка нового расширенного издания.
Вскоре после окончания университета по протекции своего университетского знакомого гр. А.Ф. Гейдена (1859–1919) ЭЭ поступает в Департамент духовных дел иностранных исповеданий. На службе ЭЭ начал выполнять поручения, связанные в основном с организацией дипломатических встреч представителей восточных держав с высокопоставленными российскими чиновниками и самим императором. В период 1886–1890 он неоднократно бывал в Монголии, Китае, Забайкалье. Во время своих командировок ЭЭ собирал предметы восточного искусства, которые в дальнейшем оказались в составе фондов РЭМ, МАЭ и Эрмитажа. Особенно значительна его коллекция по ламаизму (ок. 3,5 тыс. предметов), хранящаяся в Эрмитаже. ЭЭ можно назвать одним из ведущих знатоков буддийской традиции в России своего времени. В 1900 в обобщающем труде проф. Альберта Грюнведеля по буддизму в Тибете и Монголии (Gruenwedel A. Mythologie des Buddhismus in Tibet und der Mongolei. Leipzig, 1900), впервые были использованы материалы коллекций Э. Э., а сам он написал вводную статью.
Наиболее известный эпизод творческой биографии ЭЭ – 9-месячное кругосветное путешествие с наследником престола Николаем Александровичем в 1891. С.М. Волконский (1860–1937) рассказывает, что в составе экспедиции обязательно должен был находиться человек, «который бы мог служить путеводчиком и впоследствии составить описание путешествия». Мать Волконского «через свою тетку княгиню Елену Павловну Кочубей, в то время бывшую обергофмейстериной при императрице Марии Феодоровне, обратила внимание на Ухтомского». Книга ЭЭ, по словам Волконского, «громоздкая, тип русского “роскошного издания”: огромный формат, лоснящаяся бумага, тисненый коленкоровый переплет и безвкусные иллюстрации Каразина» – вышла в трех томах в 1893–1897. В пути у наследника установились довольно близкие отношения с ЭЭ, которые не прекращались и первое время после воцарения. Вероятно, за свои историографические заслуги ЭЭ получил чин камер-юнкера (1896) и право аренды ведущей столичной газеты – «Санкт-Петербургские ведомости» (с 01.01.1896).
На дипломатическом поприще известна посредническая деятельность ЭЭ в русско-тибетских и особенно русско-китайских делах. Перед самой коронацией Николая II в апреле 1896 в Россию прибыло посольство во главе с фактическим министром иностранных дел Китая – Ли Хун-чжаном (1823–1901). Встреча и проводы Ли Хун-чжана в СПб, «минуя иностранные государства», по распоряжению С.Ю. Витте были поручены ЭЭ. В Одессе китайского сановника ждал пышный прием, затем, в обход предписаний некоторых высокопоставленных российских чиновников, Ли Хун-чжан отправился в СПб. на секретную встречу с Николаем Александровичем перед коронацией. Китаю были обещана военная помощь против Японии, для чего предполагалось построить железную дорогу к одному из портов в Желтом море. Для подписания договора в 1897 в Китай было направлено ответное посольство во главе с ЭЭ. Глава посольства как будто не имел определенного статуса (по официальному запросу из СПб. были подтверждены его полномочия «чрезвычайного посланца») и в российской миссии он был принят довольно холодно. С китайской стороны Э.Э. Ухтомскому и его миссии был обеспечен роскошный прием в Пекине. В.В. Корсаков, врач российской миссии в Китае, писал о приеме ЭЭ 14.05.1897: «В первом паланкине в мундире камер-юнкера, имея через плечо ленту китайского ордена Двойного Дракона, вынесен был князь Ухтомский. По сторонам паланкина ехали по два казака Забайкальского войска в полном вооружении. За князем несли паланкины остальных членов посольства и атташе. Все шествие состояло из 22 паланкинов, растянувшихся на большое пространство».
Сотрудник российской миссии в Китае, Ю. Я. Соловьев (1871–1934) в своих воспоминаниях писал, что ЭЭ был «полностью незнаком» с Китаем и на официальных церемониях допускал разнообразные отступления от церемониала. В целом результаты миссии ЭЭ он оценивает скептически: в Пекине было открыто лишь отделение Русско-Китайского банка, а все переговоры об отчуждении железной дороги через Маньчжурию (КВЖД) к Порт-Артуру не получили документального оформления. После трехнедельного пребывания в Пекине члены миссии Ухтомского «начали постепенно разъезжаться и уже без всякого церемониала». Лишь через несколько лет, после прямого подкупа Ли Хун-чжана, вопрос об отчуждении КВЖД и Порт-Артура был решен положительно.
Во время пребывания в Китае ЭЭ посетил представитель Далай-ламы, Агван Доржиев, с которым во многом связана другая страница дипломатической деятельности ЭЭ – русско-тибетские отношения. Уже в 1898 ЭЭ организует встречу Доржиева, как неофициального посланника Далай-ламы, с Николаем II. Цель переговоров – военная помощь Тибету против экспансии англичан. Переговоры, однако, не достигли своей цели – император посоветовал, чтобы Далай-лама обратился к нему лично в письменном виде. Однако в 1904 году в Тибет в виду обострения тибето-английских отношений, была все же направлена научно-разведывательная миссия Нарана Уланова (1867–1904) и Дамбо Ульянова. ЭЭ обратился с просьбой к Николаю II принять руководителей этой экспедиции и дать свое напутствие, так как «люди возможно идут на смерть и могут никогда не увидеть родины». Учитывая секретный характер миссии Уланова, официальный прием российским императором ставил под удар отношения России и Англии. По-видимому, ЭЭ к тому времени входил в состав «тибетского лобби» при дворе: ВК Николай Михайлович и Константин Константинович, П.А. Бадмаев, П. П. Семенов Тян-Шанский, А.В. Григорьев, А. М. Поздеева, Ф.И. Щербатского и др.
Экспедиция Уланова была в целом удачной, однако сам руководитель умер от горной болезни в Тянь-Шане. По возвращении в Россию в 1906 Ульянов передал свои записки о путешествии в Тибет, и они были опубликованы несколькими очерками в «СПб. ведомостях». В это время Тибет был уже завоеван англичанами и превращен в марионеточное государство.
Все же основным занятием ЭЭ была журналистика и поэзия. По свидетельству С.М. Волконского «СПб. ведомости» ЭЭ были единственной газетой в России, в которой поднимались вопросы интересов представителей других вероисповеданий «в тех пределах безбоязненности, которые вообще были допустимы по тогдашним цензурным условиям». Кроме того, ЭЭ имел разрешение письмом испрашивать себе аудиенции у Николая II, однако, его визиты не имели практически никакого успеха. Автор некролога ЭЭ (1921) писал о значительной толерантности «СПб. ведомостей» по отношению к иноверцам, но замечал, что «размах общественного движения 1905 года окончательно отбросил Э.Э. Ухтомского в ряды реакционной печати».
Во время подготовки книги, посвященной путешествию наследника Николая Александровича на Восток, Э.Э. Ухтомский написал сочинение, в котором рассматривались ламаистские культы («Теоретическая сторона ламайского вопроса»). В этой работе ЭЭ упоминает о некоей тайной книге (т.н. «Книга Юнглей Мансурова»), скопированной им в 1891 году в Цугольском дацане (Забайкалье), которую он вывез в СПб. и распространил среди круга известных поэтов Серебряного века (А.И. Введенский, А.А. Блок, Н.С. Гумилев, А.М. Ремизов и др.) . По мнению литературоведа В.Б. Коробова «Книга Юнглей Мансурова» является подлинной и содержит некие тантрические тексты, однако, это сочинение вполне могло возникнуть под пером самого ЭЭ, который решил выдать свои «туманные» стихи за произведение ламаистской литературы. Сами поэты достаточно серьезно отнеслись к «Книге» ЭЭ, так, А.А. Блок писал (27.06.1905): «...много хорошего и нужного есть в этой книге. И совсем что-то новое началось с появлением "Юнглей" у меня».
Лучшее характерологическое описание ЭЭ дал его друг, С.М. Волконский: «Это странная фигура. Что-то обаятельное по природным данным и вместе что-то раздражающее, способное в отчаяние привести по практической неприложимости. Маленький, сутуловатый, с беспорядочными черными волосами, очень неряшливый во внешности своей, он говорил как-то мелко, рубленно и с преимущественным уклоном к анекдоту. В силу последней привычки он бывал иногда забавен, иногда несносен. Чрезвычайно начитанный, с красивым поэтическим талантом, он, однако, ничего не сделал. Мы долго взирали на него как на человека, который скажет свое слово, заявит о себе. Но он так и остался при обещании. Как в стихах своих он никогда не мог удержаться в рамках выбранного им размера, так и вся жизнь его была полна перебоев <…> Его квартира на Шпалерной походила на какой-то храм: занавески, идолы, драконы, бронза, яшма, нефрит, лак; в аквариуме крокодил. Все это могло бы быть смешно, но вокруг нашего «Ухтомчика» это была наивная сказка, а для посещавших его восточных людей это была близкая им родная действительность. Китайцы, тибетцы, сиамцы, индусы и наши буряты — все являлись к нему на поклон. Идолы и крокодил в их глазах свидетельствовали о его любви к Востоку, а портрет Лихунг-Чана (правильно – Ли Хун-чжана. – И.Ш.), с собственноручной подписью по-китайски, свидетельствовал о том, что Восток его ценил».
Вплоть до Февральской революции 1917 Э. Э. Ухтомский был редактором-издателем «СПб. ведомостей», проживая по адресу Шпалерная, 26, затем, вероятно он устранился из жизни газеты и выехал из Петербурга в Царское Село, в дом, который принадлежал его сыну, Дию Эсперовичу (20.08.1886–ноябрь 1918), по адресу: Средняя ул., 34. Дий Эсперович в это время находился на фронте, а его семейство в Москве. В 1918 Дий Эсперович заболел туберкулезом и в конце года умер. После смерти сына ЭЭ пишет письмо видному историку С.Ф. Платонову (10.11.1919) с просьбой «представить мне возможность устроиться по архивной части <…> спасти от уничтожения полузаконченные книги». Просьбе ЭЭ вероятно был дан ход. Согласно удостоверению, выданному ему в 1920 году, ЭЭ являлся ассистентом-хранителем Дальневосточного отделения Русского музея, научным сотрудником Академии истории материальной культуры, а также сотрудником Пушкинского дома, Музея антропологии и Русского комитета для изучения Азии. С.М. Волконский писал в мемуарах, что в последние годы ЭЭ «занимался исследованиями по русской истории удельного периода», таким образом, он работал по тематике разработок школы Платонова. В последние месяцы жизни Э.Э. работал на дому, мотивируя это тем, что ему необходимо наводить справки в домашней библиотеке. В начале октября 1921 он скончался от воспаления легких, а 12.10.1921 – был исключен из штата сотрудников Русского музея в связи со смертью.
Соч.: Путешествие на Восток его императорского высочества государя наследника цесаревича. Т. I–III. СПб., 1893–1897; Из прошлого, СПб., 1902; Из области ламаизма: К походу англичан на Тибет. СПб., 1904.
Арх.: РГИА, ф. 1072, оп.2, № 201; ОР РНБ, Ф. 585, оп.1, №4434; Вед. архив ГРМ, оп.10, №473, 475.
Лит.: Корсаков В.В. В старом Пекине, СПб., 1904; [Некролог] //Вестн. лит., 1921, №10; Летопись дома литераторов, 1921, №1; Волконский С.М. Мои воспоминания. Кн.1–3, Берлин, 1923; Соловьев Ю.Я. 25 лет моей дипломатической службы, М.-Л., 1928; Письма Александра Блока к А.Ремизову и П.Карпову //Лит. современник, 1933, №5; Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв., Вып.2/3; Андреев А.И. От Байкала до священной Лхасы, СПб., 1997; Коробов В.Б. Дальневосточные экспедиции князя Э.Э.Ухтомского и тантрийские мистерии ni-kha-yung-sle'i man-su-ro-bha - http://www.russianresources.lt/dictant/Materials/Esper.html
Дий Эсперович, князь (20.08.1886–ноябрь 1918), сын князя Эспера Эсперовича Ухтомского и Матрены (Марии) Васильевны Васильевой. В 1908 окончил Александровский лицей. После его окончания 24.05.1908 получил чин титулярного советника, того же числа зачислен в Государственную Канцелярию и «в виде исключения» причислен к Русскому музею. В октябре того же года поступил вольнослушателем в СПбУ. В 1909, 1912 и 1914 командировался за границу для изучения этнографических музеев. В апреле 1910 был направлен в экспедицию в Северо-Восточную Монголию «для собирания этнографических предметов и изучения быта местного населения». В целом продолжал дело своего отца, был искушенным антикварием по части ламаистских коллекций. 16.10.1911 вступил в брак с Наталией Дмитриевной Цертелевой (1892–1942), дочерью предводителя дворянства г. Спасска Тамбовской губ., князя Дмитрия Николаевича Цертелева (1852–1911) и Екатерины Федоровны Вонлярской. От Н. Д. Цертелевой у него было двое сыновей и дочь: кнн. Дмитрий (1912–1993) и Алексей Диевичи (1913–1954) и Марианна Диевна (1917–1924) Ухтомские.
В мае-июне 1912 Д.Э. был командирован в этнографическую экспедицию в Харьковскую и Полтавскую губернии, во время которой был произведен в камер-юнкеры (06.05.1912). В ноябре того же года он принимает участие в 14 Антропологическом конгрессе в Женеве. В дальнейшем ДЭ. продолжал изучение музейного дела и организации этнографических выставок.
С началом войны Д.Э. работает в Управлении Общества Красного Креста в Петрограде. 15.05.1915 он был награжден орденом Св. Станислава III ст. В октябре 1915 года он был причислен к Военному министерству и принят делопроизводителем Особого Совещания по обороне, которое фактически выполняло роль главного координирующего органа по снабжению и обеспечению армий России.
30.07.1916 Д.Э. был отчислен от Канцелярии Военного министерства и назначен начальником 85 передового отряда Красного креста. В 1917 был награжден орденом Св. Анны III ст. «за труды по обсуждению и объединению мероприятий по обороне государства». В это время он уже работал при Штабе Верховного Главнокомандующего переводчиком и аналитиком «секретного разведывательного материала». Его непосредственным начальником был помощник начальника Штаба генерал-от-инфантерии В.Н. Клембовский.
В 1918 на фронте он заболел туберкулезом и по болезни возвратился в Москву, где проживало его семейство. В это время в городе наступил голод. Болезнь Д.Э. прогрессировала и в июне 1918 он выехал для лечения за границу - во Францию и Швейцарию. Лечение не помогло и в ноябре 1918 Д.Э. умер.
Арх.: Вед. архив ГРМ, оп.10, №473; Письма Д.Э. Ухтомского Э.Э. Ухтомскому //РГИА, Ф.1072, оп.2, №486; Письма Н.Д. Цертелевой к Э.Э. Ухтомскому //РГИА, Ф.1072, оп.1, №12.
© текст, Шундалов И. Ю., 2007-2009
