Рейнеке Михаил Францевич, 1801–1859

Рейнеке М.Ф. Описание города Колы в Российской Лапландии. – СПб.: Типография Н. Греча, 1830. – 58 с.

ОПИСАНИЕ ГОРОДА КОЛЫ В РОССИЙСКОЙ ЛАПЛАНДИИ
(из записок флота лейтенанта Рейнеке)

[1]

Кола, окружный город Российской Лапландии, лежит в широте 68° 52' 30", в долготе 33°, 1' восточной от Гринвича, на низком остроконечном мысе в вершине Кольской губы, при соединении рек Колы и Туломы. Окрестности города составляют высокие каменные горы, покрытые и мхом и мелким березовым лесом.

Река Кола выходит из Коль-озера и протекает около 30 верст. Ширина оной везде и почти одинакова, от 40 до 60 саж., а глубина не превышает 6 футов. Возвышение устья ее над горизонтом Кольской губы, во время отлива, простирается до 10 фут., от чего самого происходит сильное в сем месте течение, и пороги, которые на 3 версты вверх от города делают реку непроходимою, даже для самых малых лодок.

[2]

Река Кола впадала прежде в губу при северном крае города, протекая между оным и низменным мысом, выдавшимся от восточного берега губы, на коем стоял древний монастырь Св. Троицы; но лет за 80 пред сим, река проложила себе прямой путь, отрезав упомянутый мыс от матерого берега, и образовала островок, на коем ныне находятся кладбище и разные казенные и частные магазины. Прежнее же устье, между кладбищенским островом и городом, завалило каменьями, и оное почти совершенно высохло. Прилив, возвышение коего простирается здесь до 7 футов, доходит только до устья реки при восточном крае города. Жители принуждены ходить за водою к сему устью, ибо в реке Туломе вода, особенно во время прилива, бывает солона. Кольский купец Алексей Попов покушался, в 1826 году, засыпать новое устье реки Колы, чтобы, для удобнейшего снабжения города водою, отвлечь оную в старое русло; но все старания его остались тщетными.

Река Тулома вытекает из Нот-озера, в 65 верстах к WSW от города лежащего. Ширина ее при Нот-озере 100 саж., в 6 верстах от города уве[3]личивается до 600; а в самом устье не более 90 саж.; отчего течение в оном очень быстрое1, и в самые жестокие морозы вода не замерзает. Глубина реки против города, 6 и 7 сажен, далее же вверх уменьшается, и в 10 верстах от устья не более 2 сажен. Река сия имеет много островов и порогов. Острова сии, большею частию низменные, изобилуют сенокосами, которыми пользуются жители Колы. Главнейшие пороги суть: 1-й) от города в 10 верстах, не имеющий обнаженных каменьев; называется Мурмаш; глубина на оном до 8 фут. 2-й) Сухой, в 16 верстах от города, усеян множеством каменьев, проливы между коими не более 4 фут. глубиною. 3-й) Калепуха в 4 верстах от Сухого. 4-й) Сосновец, в 4 верстах от Калепухи, простирается на расстояние почти 2 верст; и 5) Кривец, в 30 верстах от города, есть самый быстрый и опасный порог. 6-й) Шовские корги, в 14 верстах от Кривца. 7-й) Падун, где река, в 4-х верстах от своего истока, падает вертикально с высоты около 20 [4] фут. В Тулому впадает несколько малых речек, из коих примечательнейшая Шовна, в 46 верстах от г. Колы. Прилив доходит в Тулому только до первого ее порога, при коем бывает едва приметен. Берега сей реки, на расстояние около 10 верст от города, составляют довольно высокие каменные горы, покрытые белым мхом, называемым ягель, и мелким березовым лесом. Далее; же к вершине горы не так высоки, и в ложбинах растет довольно крупный березовый и сосновый лес, особенно по реке Шовне, где есть бревна, годные для строения. Хотя переправа чрез пороги крайне затруднительна, но Лопари снабжают город лесом в достаточном количестве для строения домов и ладей.

Кольскал губа, значительнейший из всех морских заливов Лапландского берега, простирается от города Колы до Северного Океана, в длину на 37 Ит. миль (65 верст), и изгибается тремя коленами: первое от города на N, второе на ONO, и последнее опять на N.

Ширина устья сего залива 3¹/₄ Ит. мили (5¹/₂ верст); в 7 верстах от го[5]рода, у Абрамовой пахты2, не более 300 саж., а к городу опять до б00 сажен. Столь малая ширина залива сего, несоразмерная длине, подала повод некоторым называть оный весьма неправильно рекою. Глубина при устье залива местами превышает 170 саж., при вершине не более 5 саж. В самые жестокие морозы бывает оный покрыт льдом только до острова Сального (в 30 верстах от города) в Январе и Феврале, но иногда во всю зиму не замерзает. Каменные гористые берега сего залива верст на 30 от города имеют березовый лес и в ложбинах изрядные сенокосы; но около устья горы покрыты только ягелью, и редко где в заливцах есть мелкий березник и трава, по Океанскому же берегу почти совершенно голы. В Кольской губе находится несколько островов, и довольно обширных заливов, которые образуют спокойные якорные места. Лучшая из оных есть Екатерининская гавань, пролив между западным берегом губы и островом, в 45 верстах от города лежащим; там зимовали в 1742 году военные корабли, шедшие из Архангельска [6] в Кронштат, а в начале сего столетия были заведения и сбор промыслов Беломорской Компании.

Строение города расположено от оконечности мыса на SO по берегу старого устья реки Колы, на расстоянии 400 саж. и от того же мыса по правому берегу Туломы на S, 125 саж.; в ширину занимает оное, у восточного края города от берега реки Колы 20, а у южного, от берега Туломы, 50 саж. Сие небольшое селение, имеющее в длину только одну улицу, разделяется на три части: 1) от мыса на 200 саж. по берегу Колы, называется Посад; 2) по берегу Туломы составляет Слободу; и 3) Верховье, занимает от восточного края города около 100 сажен, по берегу старого устья. Строение сие вообще деревянное и расположено очень неправильно: старые обывательские домы большею частию походят на деревенские, новые же выстроены довольно чисто и красиво. Всех обывательских домов считается в Коле 135. Между Посадом и Верховьем, на берегу, находится старинное укрепление, служившее некогда защитою городу. Оно состо[7]ит из деревянной стены в виде неправильного четырехугольника, коего каждая сторона длиною около 60 саж. Вышина стен от 1¹/₂ до 2¹/₂ сажен, а толщина в три бревна с промежутками, занимает от 8 до 12 фут. На углах сего строения и на средине набережной стороны, поставлены деревянные же шестиугольные башни, вышиною от 4 до 5 сажен. На них стояли некогда в два ряда пушки, а стены крепости защищались ружейным огнем, для чего сделаны с оных чрез каждую сажень горизонтальные щели. Ныне стены сего укрепления пришли в ветхость, а башни обращены в магазины для тамошнего гарнизона. Крепость сия построена в 1704 году по случаю войны со Шведами, на месте и по образцу старого укрепления, которое было тогда уже очень ветхо. Внутри крепости находились прежде общественные и казенные строение, как-то: две церкви, присутственные места, караульный дом, магазины и проч., но в начале нынешнего столетия все сие за ветхостию сломано, кроме церквей и караульного дома, Деревянная соборная церковь, имеющая три придела: Воскресение Христова, Св. Николая и Св. Георгия, по[8]строена в начале прошлого столетие; другая с приделами Благовещения и Спаса, каменная, простой архитектуры; начата строением в 1781 году, при наименовании Колы городом, на пожалованные ИМПЕРАТРИЦЕЮ ЕКАТЕРИНОЮ II 8 т. рублей. Но как сей суммы было недостаточно, то строение и окончено уже в нынешнем столетии, на иждивении Кольского купца Попова, со вкладами прочих Колян. Третья, небольшая церковь деревянная, Св. Троицы, находится при кладбище, на острове между устьями реки Колы. На сем месте, как выше упомянуто, был монастырь. Неизвестно наверное, когда оный упразднен; но нынешняя церковь построена вместо сгоревшей в 1795 году. Кроме сих церквей находятся в Коле две часовни: одна в северном конце города на самой оконечности мыса; другая же при восточном крае Верховья. Неподалеку от сей последней, есть большой деревянный крест, поставлённый еще в 16З7 году. Коляне тщательно сохраняют оный под крышею.

Казенные строение в Коле суть следующие: дом Городничего и уездных присутственных мест, Казначейство каменное; дом почтовой Экспедиции, и со[9]ляной магазин, в коем помещается до 1З т. пудов соли3. Все сии строения еще новы; но дом Городовой Ратуши и внутри крепости караульный дом, уже очень ветхи. На кладбищенском острове, кроме магазинов частных людей, находятся два казенные, винный и хлебный4. В 1826 году, иждивением купца Попова выстроен довольно порядочный дом для лазарета тамошнего гарнизона, и другой для богадельни. Из мастерских в Коле только одна кузница.

Позади строения города находятся обширная ровная площадь, возвышение коей над основанием города 3 сажени. Площадь сия собственно называется полем. В старину было на оной кладбище и рос [10] сосновый лес; из которого построены Собор и укрепления; ныне же нет там ни одного кустарника. Над полем, в 600 саж. от северной оконечности города, возвышается крутая гора Соловарака, занимающая все пространство между реками Колою и Туломою; возвышение оной над полем 25 сажен. Название Соловараки получила она от бывших на ней в древние времена, соляных варниц5. Варакою называют Коляне вообще всякую гору. В 1769 году была на Соловараке обсерватория Астронома Румовского, который в то время занимался определением долготы города Колы. Ныне не осталось иных признаков сей обсерватории, кроме нескольких свай, служивших ей основанием.

Чрез поле и гору Соловараку лежит летняя почтовая тропинка в Архангельск, по коей спускаются с Соловараки на реку Колу в 3-х верстах от ее устья, и продолжают путь на карбасах6 по рекам и озерам, а чрез [11] волоки идут пешком, сменяя проводников в Лопарских селениях, в коих учреждены почтовые станции. Сей трудный путь простирается до деревни Кандалакти, лежащей в 200 верстах от Колы, при вершине залива Белого моря, именуемого Кандалакским. От сей деревни, почти до города Онеги, продолжают путь на лодках около морского берега. Зимою же от Колы ездят рекою Колою и озерами по льду на оленях, до той же деревни, а от оной до Онеги на лошадях по весьма дурной, гористой и болотистой дороге. От Онеги же до Архангельска, дорога очень порядочная.

Основателями Колы были Новгородцы: увлеченные выгодами морских промыслов на Севере, еще в X веке завладели они ЛапландиеюI и впоследствии основали селение. Выгодное положение, близость моря и удобное сообщение с Россиею, побудили их, конечно, выбрать место нынешнего города. Но до ХVI столетия, селение сие было незначительно, и едва ли известноII. В 1533 году, по повелению Новгородского Архиепископа Макария, построена в Коле первая церковь, [12] и селение получило название волости. Вскоре после сего, Соловецкий Архимандрит Феодорит построил монастырь Св. Троицы, при устье реки Колы, где ныне кладбищеIII. В 1550 году была уже в Коле гражданская Управа; но не известно, когда прислан туда Воевода, и когда волость названа острогом; впрочем можно предположить, что сие последовало не прежде начала ХVІІ столетия, хотя преступников начали ссылать туда гораздо ранееIV.

Селение сие и Российская Лапландия неоднократно подвергались нашествию неприятелей, как то:

В 1553 году7 Шведы отняли у нас несколько Лопарских селений, и истребили на реке Печенге монастырь Св. Николая (Ист. Карамз. том VIII). Монастырь сей, в описании жизни Св. Трифона, назван ТроицкимV.

В 1590 году Шведы пришли в нашу Лапландию, побили много Лопарей, живших по реке Туломе, и угрожали самой Коле. Они расположились поблизости на небольшом островке на реке Туломе. Коляне искали убежища в близлежащем [1З] лесу у подошвы горы Соловараки. Шведы, видя народ, бегающий между пнями, вообразили, что им предстоит иметь дело с многочисленною ратью, и, устрашась оной, поспешили удалиться. Ободренные сим Коляне преследовали неприятеля, и отняли множество награбленной им добычи. Островок, на коем расположены были Шведы, назван Немецким, каковое название сохранил и поныне. За сию победу дана Колянам от Царя Феодора Иоанновича льготная грамотаVI. После сего еще неоднократно беспокоили Шведы нашу Лапландию, но к Коле приступа не делали.

В 1664 определено в Колу 100 человек стрельцов, для защиты от неприятеля.

До исхода XVII столетия, управляли Кольским острогом Воеводы, Коммисары и Управители. В 1792 году по случаю войны со Шведами, прислан был туда Комендант; а в 1797 повелено Коменданту называться Городничим. В 1710 и 1714 годах посылан был в Колу флота Капитан Румянцев для набора матросов; он взял 250 человек лучших молодых промышленников; почему можно полагать, что население было уже [14] тогда довольно значительно. В сие время находилось в Коле оборонительное войско, в роде военных поселений. Коляне охотно записывались в службу, ибо звание солдата было почетнее и более обеспечено, чем звание мещанина.

Торговля и промышленность Колы процветали наиболее в половине прошлого столетие, во время откупов Графа Шувалова. В Коле было тогда главное сборище морских его промыслов; и даже иностранные корабли (более Французские) приходили туда за ворванным салом и тюленьими шкурами8. И поныне видны еще на поле признаки салотопных ям и других заведений. По окончании откупов Шувалова, многие из Колян, лишась легкого и выгодного сбыта своих промыслов, перешли в Архангельск, от чего население и промышленность Колы значительно уменьшились.

В 1780 году, при Вологодском Наместнике Мельгунове, Кола сделана окружным городом; а в 1784 приписана к Архангельской Губернии. Мельгунов, желая увеличить население Колы, исходатай[15]ствовал, чтобы, сверх отправляемых туда на поселение, прибавлено было еще до 200 человек, из пробывших уже в тюрьмах срочное время. Средство сие не доставило однако ж предполагаемой пользы: столь значительное число плутов вскоре сделалось тягостно для Колян, и они просили Правительство избавить их от новых сограждан.

С 1804 года перестали ссылать в Колу преступников на поселение; а в 182б году оставалось их там только 12 человек. Они хотя находятся под надзором, но пользуются достаточною свободою; дети же их вступают в сословие мещан, или приписываются в Лопарские погосты.

Во время последнего разрыва России с Англиею, крейсеровал около Лапландского берега Английский военный шлюп, который причинил много вреда промышленникам нашим, разоряя заведения в их становищах9. Шлюп сей, остановясь за островом Кильдиным, пред устьем Кольской губы, в 80 верстах от [16] города, послал в Колу две вооруженные шлюпки, на коих было до 35 чел. матросов и солдат, под командою Лейтенанта. Гарнизон Колы состоял тогда только из 50 человек внутренней стражи, а на старинном укреплении около казенных зданий, не было, как и теперь, ни одной пушки. Коляне, предуведомленные о приближении неприятеля, составили ополчение из молодых мещан и бежавших от Англичан с Лапландского берега поморских промышленников. Ополчение сие простиралось до 300 человек, и находилось под начальством известного своею отважностию, Кольского купеческого сына Матвея Герасимова10. Городничий Г. В..., опасаясь упорством раздразнить неприятеля, приказал Герасимову распустить ополчение. Посему Коляне принуждены были удалиться в горы, и для безопасности унесли большую часть своего имущества. В городе же остался только Городничий с чиновниками и не[17]большим, числом жителей. Англичане, подъезжая к городу, сделали несколько редких выстрелов, и не встретя никакого сопротивление, вышли спокойно на берег, где арестовали Городничего и всех чиновников и пошли обыскивать город. Они были столь неосторожны, что оставя шлюпки свои на мели, предались пьянству; но Городничий и в сие Время не осмелился взять их в плен. Лейтенант, видя свое опасное положение, приказал, небольшому числу трезвых подчиненных, при помощи Русских, спустить шлюпки на воду, и разбить все винные бочки, хранящиеся в магазине; потом приступил он к вооружению судов, принадлежащих, Колянам, и нагрузив оные мукой, и солью, увел к острову Кильдину. Посещение сие стоило Колянам двух гальясов, одного брига и до 4-х лодей, не считая значительного количества муки, соли, вина и проч. И поныне не могут они позабыть сего происшествия, которое многих из них привело в разорение. Большая часть рыбацких становищ по Лапландскому (Мурманскому) берегу была разорена, и много судов попалось в руки неприятеля. Впрочем, чрез дарованные Коле [18] преимущества, торговля сего края начинает ныне поправляться.

Народонаселение города Колы в 1826 году, состояло из 412 душ мужеского и 303 женского пола. В числе мужеского пола не платящих подати:

Платящих подать:

Мещан города Колы можно разделить на три класса, соразмерно их достатку. Жители Колы вообще добродушны, гостеприимны, довольно трудолюбивы и сметливы; но, к сожалению, некоторые [19] из них, особенно нижний класс, не весьма трезвого поведения: это главная причина их бедности и зависимости от богатых. В домашней жизни Коляне совершенно сходны с обывателями города Архангельска: женщины упражняются в хозяйстве и рукоделиях, приличных их полу; а мужчины исправляют все тяжелые работы и занимаются промыслами; но мастеровых между ними мало: в Коле только один кузнец и один очень плохой столяр. В плотничном деле Коляне довольно искусны; домы и лодки свои строят они сами, а иногда нанимают работников из Поморцев12. Для строения лодей нет у них особенной верфи; но каждый хозяин, предпринявший таковую постройку, выбирает удобное для сего место близ своего дома. Суда сии строятся из соснового леса и по большой части с деревянным скреплением. Грузу подымают от 2 т. до 12 т. пуд. Вооружение их состоит из трех мачт однодеревок, на коих под[20]нимается по одному большому парусу. Для управление лодьею потребно от 5 до 15 человек. Жители Колы и Поморцы проворны и привычны к морю. Плавание имеют они большею частию близ берегов, и нередко оно простирается и до Бергена. Единственным путеводителем их есть компас и собственная память; искусные кормщики, при первом взгляде на берег, знают уже, где они находятся; но нередко случается, что будучи отнесены бурею от берега, лодьи погибают, единственно от неудобного оных вооружения для плавания по открытому морю: а потому полезно было бы усовершенствовать, как строение сих судов, так и искусство кораблевождения жителей сего края. Жители городов Архангельска и Мезени, для плавания на Шпицберген (что они называют Грумант) и на Новую Землю, употребляют таковые же лодии, с малым только усовершенствованием в вооружении.

Кольский уезд заключается между паралелляыи широты 66° и 70°13; и между меридианами 30 и 41¹/₂° долготы от [21] Гринвича. Граничит к северу с Океаном; к востоку и юго-востоку с Белым морем; к югу с Кемским уездом, а к западу с Финляндиею и Шведскою Лапландиею (Финмаркеном). Длина сего уезда от в[остока] к з[ападу] простирается до 650, а ширина от ю[га] к с[еверу] до 400 верст, в окружности же 2800 верст. Пространство земли до 18¹/₂ миллионов десятин. Прежняя граница нашей и Шведской Лапландии выходила к Северному Океану у мыса Верес, но в 1826 году уступлены Швеции заливы Прорецкий, Навдемский, Ровдинский и проч., на расстояние 50 верст к востоку от мыса Верес. Нынешняя граница идет по реке Ворьеме, и от оной на запад к реке Пазе, при коей стоит древняя небольшая церковь Бориса и Глеба, построенная Св. Трифоном в XVI столетии. Ныне церковь сия пуста и посещается Кольскими Священниками единожды в год. Тем же Угодником основан был при губе Печенге монастырь Св. Троицы, который в 1611 году разорен Шведами. В 20 верстах выше оного, по реке Печенге, находится церковь, где почиют мощи сего Святого, и куда ежегодно в Марте сбираются богомольцы из всей почти Лапландии.

[22]

Юго-западная часть сего уезда по берегу Белого моря, от села Кереди до Паноя, населена Русскими, которые живут в больших селах и деревнях; число сих селений 11, жителей в оных 1544 души. В южной части уезда находятся две Карельские деревни, в коих жителей 50 душ. Прочее же пространство занимают Лопари, которые имеют зимние селения, называемые погостами, близ озер, внутри Лапландии лежащих, а на лето выходят к берегам моря. Лопари, занимающие восточный берег Лапландии, около Белого моря называются Терскою Лопью, равно как и самый берег Терским именуется. Число Терских Лопарей простирается до 150 душ. Они живут малыми селениями и приписаны к селу Поною. Прочих Лопарей, живущих по Океанскому или Мурманскому берегу14, называют по имени их погостов. Число сих погостов в северной и западной части Лапландии 13; жителей в оных 488 душ. Все же население уезда состоит из 2332 душ мужеского пола. Погосты Лопарей состоят большею частию из веж, а некоторые имеют не[23]большие белые избы. Вежи суть конические шалаши, составленные из жердей и покрытые дерном. Обыкновенная величина их в основании по диаметру 6 и 7 арш., вышина около 3¹/₂ аршин. Среди вежи положена груда каменьев, на коей зимою беспрерывно горит огонь; вверху сделано отверстие для дыма, а с боку небольшие дверцы. Убранство вежи состоит из хвороста, настланного на землю и покрытого оленьими шкурами, которые служат вместо постелей. В противоположенной от дверей стороне стоит образ, над ушатом с водою; место сие называется чистым; туда бросают кости после еды, и сливают помои, и никто не смеет вступить в сие чистое место. Во всяком Лопарском селении, вместо церкви есть часовня от чего и селения сии получили название погостов. Лопари все Греко-Российского исповедания, строго соблюдают посты и прочие обряды Религии, хотя Священников видят очень редко. Кольские Священники объезжают Лопарские погосты только два или три раза в год. Впрочем у Лопарей остались еще и некоторые идолопоклоннические обряды.

[24]

Лопари вообще смирны и кажутся просты; однако нельзя скрыть, что они упрямы и довольно ленивы. К крепким напиткам также пристрастны, но табаку не любят. Наречие их походит на финское, однако же все они говорят и по Русски. Одежду мужчин зимою составляют: печок, шитый из оленьей шкуры на манер рубашки, шерстью наружу; из оленьей же шкуры сапоги и исподнее платье, вместе называемые яры; (рукавицы) кайбенки и суконная шапка, подбитая пушным мехом. Летом, вместо печка, носят такого же покроя суконную юпу и шерстяной колпак. Они употребляют также и белье, коего Норвежские Лопари не имеют. Женщины одеваются летом в сарафаны, а зимою носят также печок. Для езды на оленях употребляют небольшие сани наподобие лодочки (кережка), к передней части коей привязывается ремень (снасть), проходящий между ног оленя к ошейнику, род хомута, называемого кесос; к рогам оленя привязывается другой ремень (игна), служащий вместо вожжи. В кережку запрягается обыкновенно один олень, и садится только один человек, или помещается клади до 5 пуд. Если несколько [25] кережек едут вместе, то в порядке следует одна за другою, и проводник управляет передовым оленем. Таковой обоз называется райдою, а проводник райдником. При лучших обстоятельствах олень пробегает от 8 до 10 верст в час.

Упражнение Лопарей, во время жительства в зимних погостах состоит в ловле озерной рыбы, делании лодок и кережек и отчасти в промысле пушных зверей; а женщины прядут шерсть, ткут сукно, шьют платье или для продажи перинники из оленьей кожи, которую выделывают на манер лайки, и раскрашивают ольховою корою. В сем деле особенно искусны Терские Лопари. Летом же все, кроме двух погостов ю[го]-з[ападной] части Лапландии, занимаются ловлею семги и трески.

Климат города Колы, как и всей Лапландии, судя по географическому его положению, довольно умерен. Зима там не суровее Архангельской; весна и осень довольно постоянны, а лето хотя и непродолжительно, но бывает днями довольно теплое. Солнце, не заходя под горизонт слишком 50 дней, нагревает каменья до того, что в тени бывает свы[26]ше 25° по Реомюру, между тем как в некотором отдалении от берега в море, едва 6° тепла. Из сообщенных мне от купца Попова и Почт-Экспедитора Крюкова метеорологических замечаний с лишком за 25 лет видно, что в Коле обыкновенно снег начинает таять в начале Апреля, реки расходятся около 1 Мая, листья на деревьях распускаются с половины того же месяца, и тогда же Кольская губа очищается от носящегося по ней льда. В Августе деревья теряют листья, в исходе Сентября выпадает снег и замерзают малые речки; Тулома же и Кола. покрываются льдом не ранее половины Октября; и тогда начинает уже устанавливаться зимний путь. Солнце не восходит на горизонт с 19 Ноября по 1 Генваря; в продолжение сего времени освещается оный около полудня зарею, а в ночные часы луною, или северными сияниями, которые случаются тогда почти ежедневно, и простирают лучи свои до зенита.

Продолжительная зима, короткое лето и дурная почва земли суть причины, по коим в Коле и в прочих местах Лапландии не могут прозябать никакие овощи. Даже в южной части Кольского [27] уезда жители почти не занимаются хлебопашеством. Огороды производят только репу и небольшое количество капусты; собственное же произрастение Лапландии суть грибы и разного рода ягоды, из коих морошка занимает первое место, по большому ее количеству и пользе, каковую она приносит жителям сей страны, составляя здоровое лакомство и некоторую часть их промышленности. Лучшая морошка собирается на Айновских островах, лежащих против устья губы Печенги, во 190 верстах от Колы. Значительное количество сей ягоды вывозят ежегодно в Архангельск и С.Петербург. Вороница или водяница (Empetrum nigrum) и толокнянка (Arbutus uva ursi), растут также в изобилии, но последней из них в пищу не употребляют. Брусника, смородина и черника растут только в лесах, и то в малом количестве.

Домашнего скота содержат Коляне мало. В 1826 году в Коле было до 100 штук рогатого скота и до 250 овец; лошадей имеют только двое зажиточнейших мещан; прочие же оных не содержат, ибо летом, по причине гористого местоположения, а зимою по глу[28]боким снегам невозможно на них ездить. Домашние же работы зимою исправляют Коляне с помощию собак: на них возят они воду и прочие небольшие тяжести. Причиною малочисленности скотоводства, говорят Коляне, есть недостаток травы, и действительно пищу коров составляют более ягель и варево из рыбьих голов. Но от чего же Финманы имеют большие стада овец и рогатого скота, между тем, как соседи их, Лопари наши, едва по десятку овец содержат в целом селении? Мне кажется, что причиною нерадение наших Лопарей к скотоводству есть изобилие рыбных промыслов, коими могут они избегнуть крайней нужды и, следовательно, имеют повод к лености. Может быть, и недостаток примера тому причиною. Равно и оленей у наших Лопарей и Колян, в сравнении с Финманами, гораздо менее: самые богатые имеют не более 500 и 800. Лет за двадцать пред сим, волки истребили и разогнали большое количество оленей, принадлежащих нашим Лопарям, от чего стада их еще более оскудели. Но у Финманов сего не случается, ибо они пасут своих оленей под присмотром и имеют собак [29] для охранения стада. Олени составляют главное хозяйство и богатство Лопарей: они служат для езды по глубоким снегам Лапландии, а шкуры и мясо их доставляют одежду и пищу жителям здешнего края. Животные сии не требуют о себе большого попечения. Лопари и Коляне, заклеймив оленей своих, порезав им ухо и повеся на шею деревянную с клеймом дощечку, кейкалою называемую, отпускают их на тундру или в леса, без всякого опасение, где они питаются ягелью, древесными листьями и травою. Некоторые же для сего загораживают значительное пространство тундры между какими-либо заливцами и речками. Когда понадобится олень, то ловят его веревкою, в роде аркана, называемою чивастева. В пищу употребляют большею частию самцов (гирвасов или быков), самок же (важенок) стараются сохранять для приплода. В лесах и на тундрах Лапландии водятся дикие олени, коих Лопари стреляют обыкновенно осенью и весною, ибо зимою трудно ходить за ними, а летом шкуры их негодны для дела.

Жители Лапландии занимаются также промыслом пушных зверей, как то: [30] лисиц, песцов, куниц, россомах и волков. Звери сии не всегда бывают в одинаком количестве: они следуют обыкновенно за полевыми мышами, пеструшками называемыми (mus Lemmus), которые в иные годы весною во множестве приходят в Лапландию. Пеструшки в путешествиях своих следуют прямым путем, переплывают речки и заливы, от чего часто целые стада их погибают. Если на пути встретят человека, то становятся оне на задние лапы, и оскаливают зубы, как бы угрожая нападением, но вреда причинить не могут.

Морских птиц, как то: гаг, гагар, разного рода чаек и уток, в Лапландии очень много. Превосходный пух гаг собирают промышленники из гнезд их, и продают дорогою ценою, а яйца всех сих птиц употребляют в пищу. В лесах водятся там куропатки, тетерева и мелкие птицы; из хищных же орлы, разного рода ястреба и совы.

В реках Лапландии, как то: в Туломе, Пазреке и Нявдеме, ловят бобров, а на берегах моря стреляют выдр и разного рода тюленей. Но все сии промыслы ныне незначительны. Во время от[31]купов Графа Шувалова, промысл тюленей составлял довольно важную отрасль торговли, а в старину на остров Сальном, лежащем посреди Кольского залива, были салотопные ямы, от чего и остров получил свое название.

Лет за 80 до сего промышляли в Кольской губе аккул (requins, squali). Главное место промысла было около Екатерининской гавани. Говорят, однажды пришло их такое множество, что устрашенные промышленники молили Бога о избавлении от аккул, и закаялись заниматься сим промыслом.

В Кольскую губу заходят за сельдями много китов; случалось, что они доходили даже до самого города. В 1777 году Кольский купец Герасимов ловил их в губе неводами, подобно как белуг ловят в Двинском устье. Промыслнв таким образом семь китов, потерял он на осьмом свои неводы и бросил промысел. В заливах Лапландского берега находятся разные морские животные; в губах Уре и Печенге добывают раковины известные под названием Кольских устриц. Кольские торговцы солят их и возят в С. Петербург. В Кольской губе, противу Мох[32]наткина Пахты, ловятся медузины головы (Asterias, caput Medusae), которых Коляне называют кудряшками или рачками. Морские ежи (Echinus esculentus), звезды и много других пород водятся во всех почти тамошних заливцах. Ловлею оных нарочно не занимаются, а попавшихся употребляют на украшение комнат или продают за редкость.

В реках Коле, Туломе, Нявдеме, Пазреке, Кереди, Кандалакше и прочих, находят жемчужные раковины, но в небольшом количестве и не высокого достоинства.

Главнейшую же промышленность сего края составляет рыбная ловля. В реках и озерах, внутри Лапландии лежащих, Лопари ловят осенью мелкую рыбу как то: сигов, гарвисов, окуней, щук и проч.; заготовляют ее для себя на зиму, и продают жителям Колы.

Семгу ловят в реках, впадающих в море, и в морских заливах. Для промысла сего, в заливах употребляют сети, вязанные из толстой пряжи и выкрашенные ольховою и березовою корою в красную краску, чтобы рыба не могла заметить оных. Сети сии гарвами назы[33]ваемые15, протягиваются от берега поперек течения, и посредством кольев, грузил и поплавков, остаются неподвижною стеною. Семга, идущая обыкновенно против течения вдоль берега, ударившись в сеть, вязнет в ее очках жабрами, и остается там, пока рыбаки начнут осматривать сети, что обыкновенно делают чрез 6 часов. Позади гарвы ставят еще сеть, очки коей мельче первой; в оную попадает мелкая семга, кумжа и тинда, почему и сеть сия тинденицею называется. Кроме гарв и тиндениц, употребляют еще невод, один конец коего как и у сетей, прикрепляется на берегу, а от другого, протянутого в море, идет веревка в избу или вежу рыбака, где всегда сидит сторож. Когда семга ударится в невод, рыбак немедленно вытаскивает оный; если ж он пропустит хотя один миг, то рыба ворочается назад. При сем неудобстве неводов, имеют они то преимущество пред гарвами, что могут быть переставляемы у отмелого берега, соразмерно [34] возвышению прилива, тогда как гарва в малую воду остается на суше.

В Кольской губе находится более 20 тоней. Оне располагаются обыкновенно в заливцах, где впадают речки, или на выдавшихся мысках. На лучших попадает сёмги по 500 пуд. в лето, а на иных не более 50.

До 1811 года тонями в Кольской губе пользовались жители города Колы, как собственностию; но с сего времени Лопари оспорили у них право на сие, и ныне Кольская губа принадлежит Лопарям Кильдинского погоста. Равно и прочие тони во всех заливах и реках Лапландии, принадлежат Лопарям, которые распределяют их между собою по жеребью, внося за сие в мирскую сумму своего погоста положенное число денег, смотря по достоинству тони; от 20 до 100 руб. в лето. Однако ж и Коляне берут тони на откуп у Лопарей. Промысел сей продолжается с исхода Апреля до 1 Июля. По вскрытии рек Лопари оставляют зимние погосты, и со всею своею семьею переселяются на принадлежащие им тони и реки, а по окончании промысла, возвращаются в тундру, к озерам для ловли мелкой рыбы. Но Коляне посылают [35] на свои тони только женщин и стариков, которые не могут ездить на море для промысла трески.

В реках ловят сёмгу посредством заборов. Для сего выбирают узкое и неглубокое место реки, где вколачивают несколько свай по всей ее ширине, к коим приставляют щиты из тонких жердей. В нескольких местах, смотря по ширине реки, в заборе делаются полые места, в которые вставляется нерша, или мережа, связанная из тонких прутьев; отверстие нерши обращено вниз по течению; но чтобы сёмга не перепрыгивала чрез забор, рыбаки делают оный выше горизонта воды на сажень и более. Рыба, поднимающаяся по реке; подойдя к забору, ищет отверстие, и попадает в нершу, где и остается добычею рыбаков. Нерши осматривают обыкновенно два раза в сутки, и случается что за раз вынимают по сту рыб и более. Промысел на заборах продолжается с начала Мая до глубокой осени. На реке Туломе забор поставлен под падуном, и загораживает только один рукав реки. В лучшие годы попадает в оный более 1¹/₂ т. пудов семги, а один из Колян платит за сию реку Лопа[36]рям Нотозерского погоста только 700 рублей в год, с тем, чтобы они и работали при сем промысле. Самая крупная семга, ловимая на Лапландском берегу, весит от 50 до 70 фунтов. Пуд свежей на месте продается от 1 до 2 рублей. Но ловимая в реках, впадающих в Белое море и по Терскому берегу, почитается лучше Лапландской, и потому ценится выше. В 1826 году из Поноя продано семги на 40 т. руб.; а из Варзухи почти на 60 т.

Семга, оставшаяся в пресной воде до осени, теряет блеск чешуи, делается тощею, и нижняя челюсть ее загибается крючком вверх. Тогда рыба сия получает название лоха или вальчака, бывает не так вкусна и ценится ниже семги, но икру имеет гораздо крупнее и чище. Ловля лохов происходит осенью: в темные ночи рыбаки ездят на лодочках по мелким и быстрым местам реки, и освещая себе путь впереди лодки зажженными лучинами, бьют вальчаков острогами.

Сельди хотя и заходят в Кольскую губу иногда большими стадами, но промыслом оных мало занимаются. В 1825 году было такое множество сельдей, что жители Колы черпали их ведрами; а [37] осенью 1777 года на отмелях от сего города до Абрамова пахты (7 верст) обсохло стадо сельдей в колено вышиною; их выкинуло после на берег, и весною должны были все жители и пришедшие в Колу Поморцы очищать берег, чтобы не сделалось заразы. В Поморье также ловится осенью довольно сельдей, коих множество привозят в Архангельск, но приготовлять их не умеют.

Во время существования Беломорской Компании Лопари продавали свои промыслы, особенно семги, прикащикам сей Компании, которая имела в Екатерининской гавани заведение, и особенно намеревалась распространить ловлю сельдей. Но после уничтожения сей Компании (с 1811 года) Лопари не имеют иного средства сбывать свои промыслы и получать произведения, нужные для продовольствия, как чрез богатых Кольских торговцев, которые большею частию стараются соблюсти только свои выгоды, не заботясь о распространении и улучшении промышленности. Промыслом трески по Лапландскому берегу занимаются не только Коляне, но и Поморцы. Лопари же в сем промысле мало участвуют.

[38]

Избы и рыбачьи становища Колян расположены на юго-восточном берегу Полу острова Рыбачьего от мыса Монастырского до Цып Наволока16 (на расстоянии 15 Ит. миль, или 27 верст), а еще в некоторых местах на сем полуострове и по берегу близ устья Кольской губы. Промыслы Поморцев простираются по берегу от устья Белого моря (от Св. Носа) до острова Кильдина (на расстоянии 150 Ит. миль, или 270 верст). В Мотовском заливе ловят треску Лопари Мотовского погоста, при устье губы Печенги, Печенские; в становище Песчаном и в губе Пазрецкой, Пазрецкие и Нявдемские, а у острова Кильдина, Кильдинские и так далее. Впрочем, как Колянам и Лопарям, так и Поморцам не воспрещается выбирать места для их становищ по всему берегу, России принадлежащему, без всякой платы обывателям того края. Но устроив уже заведения, нужные для промысла, Русские промышленники не удаляются от присвоенного ими места; а Лопари промышляют близ летних своих селений. Некоторые Поморцы имели становища к западу от полуос[39]трова Рыбачьего до самой границы Норвегии, и даже на берегах Финмаркена до Вартгоуза; но первые разорены или пришли в упадок после разрыва с Англиею, а последние уничтожились по причине требования Финманами от Поморцев, большой части промысла, за позволение ловить у их берегов. В Белое же море треска не заходит.

Становища Поморцев находятся вообще в закрытых заливцах, или за прибрежными островками, где спокойно могут укрываться от бури шняки их17 и приходящие за промыслом лодьи. Коляне же, на открытом берегу Рыбачьего полуострова, при сильном ветре должны шняки свои вытаскивать на берег. Строение в становищах состоит из нескольких избушек для жительства про[40]мышленников, и анбаров для поклажи соленой трески, соли, муки и проч.; у Поморцев становища гораздо многолюднее, чем у Колян, и походят на маленькие деревни. При всяком почти становище есть часовня, в коей промышленники по праздникам совершают молитву.

Тресковые промыслы начинаются с Марта месяца. Коляне производят оные следующим образом. При наступлении весны, зажиточные нанимают себе работников из бедных мещан и Поморцев, и снабдя их всем нужным для промысла, отправляют на шняках к своим становищам. Среднего же состояния соглашаются несколько человек вместе и ездят на промысел сами.

Орудие, при промысле употребляемые, суть: ярус (перемет), веревка толщиною около ³/₄ дюйма, на коей чрез сажень или 1¹/₂ привязываются плетеные шнурки, аретегами называемые, с удочками из толстой железной проволоки; сии уды лудятся и бывают от 2 до 4 дюймов величиною; ярус состоит из нескольких (от 20 до 50) связанных вместе стоянок, или тюков, из коих длина каждого простирается до 50 сажен. Удочки на особых тоненьких веревочках, называе[41]мых лесою, употребляются для ручных промыслов. Ляп, деревянная колотушка с железным крючком, служит для вытаскивание большой рыбы в шняку. Несколько чанов и бочек для трескового сала. Невод для ловли мелкой рыбы на наживку. Лопаты и трезубцы для выкапывания червей на тот же предмет; и наконец длинные шесты, палтахи, на коих сушат рыбу. На каждой промышленничьей шняке полагается по четыре человека: кормщик который управляет судном, и вообще смотрит за порядком промысла; он сидит на задней банке, или скамье шняки, лицем к носу, и посредством длинного шеста управляет рулем. Тяглец вытягивает ярус, и под парусами поднимает и спускает парус; место его на 2-й с носа банке. Весельщик, при вынимании яруса, гребет двумя веслами, чтобы облегчить тяглеца. Наживочник наживляет удочки; место его возле кормщика. Должность сию, которая требует менее силы, а более проворства исправляют мальчики, а за недостатком и женщины. Но когда шняка в ходу под веслами, то все обязаны грести. Кормщик, держа под мышкою шест, служащий румпелем, гребет одним веслом; другое [42] весло на его банке занимает наживочник, а весельщик и тяглец управляют каждый двумя веслами.

Плату производят Коляне своим работникам от 20 до 25 руб. в месяц, и готовый харч, который состоит из хлеба и крупы для каши. Иные же работники (но у Колян редко) нанимаются из покрута, т. е. из доли промысла. В сем случае хозяин берет себе половину, а остальную промышленники делят между собою; кормщик получает 1¹/₂ или 2 доли противу рядового, а если в числе работников бывают женщины, то им выдается только половина против мужчины.

Прибыв в становища, промышленники прежде всего приводят в порядок свои избы, и очищают оные от снегу. После того едут за наживкою; при сем соблюдается следующее: по очереди или жеребью избирается одна или две шняки, на которые под управление кормщика назначают по одному человеку из каждой артели (по большей части наживочников); они берут с собою невод и лопаты и едут в ближайшую речку или заливец, где водятся черви или мелкая [43] рыба. Остальные же три человека с уехавшей шняки распределяются на прочие, оставшиеся в становище, и если сии начнут промысел, то и они в нем участвуют.

На наживку употребляют: червей, которых при отливе выкапывают из песку в мелких речках и заливцах; но черви не выгодны для яруса потому, что их размывает водою; мелкую рыбку называемую мойва, которая весною большими стадами приходит к берегам и ловится так называемыми мойвенными неводами; песчанку, также мелкую рыбку, которую находят в песке, как и червей, или ловят неводами, как мойву. Сельдей ловят также на наживку. Лучшею наживкою почитается Кольскал волосатка (Sepia octopodia); ее находят на берегах после крепких ветров; но она редко бывает при Лапландском береге и всегда есть предвестница обильного лова трески. За неимением же иной наживки, употребляют свежую семгу и даже самую треску, разрезывая оную на мелкие куски. Когда наживка готова, то накалывают оную на удочки яруса, что называется наживать ярус, и сложив оный в шняку, выезжают в море. Верстах в 2, или более [44] от берега, на глубине около 50 или 80 саж., бросают ярус, вытягивая оный по направлению берега. К концам яруса и некоторых местах на средине его, прикрепляются якоря или камни, от коих поплавки служат для отыскания места. Закинув ярус, шняки возвращаются в становище, а иногда остаются на море, и продолжают лов трески ручными удочками, что называется ловить на лесу. Случается, что одна шняка в продолжение 2 или 3 часов на лесу налавливает рыбы пудов по 70 Чрез воду18, а иногда и чрез две, после того, как брошен ярус, возвращаются промышленники к оному и вытаскивают, начиная с того конца, который ниже по течению: подъехав к своему поплавку, поднимают за оный конец яруса; тяглец тянет его чрез борт шняки, кормщик снимает [45] с удочек рыбу и бросает ее в средину шняки, или в кормовый закром; наживочник, принимая ярус от кормщика, поправляет на оном наживку и укладывает в шняку; весельщик же гребет обоими веслами, чтобы облегчить тяглеца, и дать шняке желаемое направление. Вынув таким образом ярус, закидывают оный снова и с добычею возвращаются становище. Иногда попадает на ярус, который имеет до 2 т. удочек, такое множество трески, что не возможно поместить оной в шняку19 почему промышленники оставляют часть яруса неосмотренною, пока не опростают шняки, и опять возвращаются к оному. Иногда же на всем ярусе найдут едва несколько десятков рыбы. Случается, что тюлени и аккулы истребляют рыбу, попавшуюся на ярус; первые крайне осторожны, и съедают рыбу только до головы; аккулы же часто запутываются в крючках, которые зацепляют их за кожу, и тогда хищная сия рыба переку[46]сывает ярус, и нередко делается добычею рыбаков, которые пользуются только ее салом, а шкуру бросают. Между трескою попадают на ярус также палтасы, которые бывают весом до 15 пудов; но около нашего Лапландского берега сей рыбы мало. Самая крупная треска, неочищенная, весит до 70 фунтов.

Прибыв в становище, приступают промышленники к чищению рыбы: во-первых, тяглец отрубает ей голову; потом кормщик делает рыбу, т.е. пластает оную по спине20, и очищает внутренность. Наживочник отдирает от желудка воюксу (род молок, из коих топят тресковое сало} и кладет оную в чаны. Весельщик носит рыбу к палтахам, если оную назначили сушить, или в чертак21, где ее солят. При начале работы, весельщик убирает шняку и приготовляет дрова для варки а наживочник варит кашу и уху, и окончив работу промышленники обедают.

[47]

Когда же лов трески хорош, то промышленники, возвратясь с яруса, выкидывают рыбу на берег, не заботясь о ее посолении, а сами выезжают удить на лесу, от чего рыба, пролежав на солнце, портится, что и есть главная причина дурного запаха соленой трески.

Треску приготовляют различным образом: до половины Июня, пока еще нет жаров, оную сушат на палтахах, подвешенных на козлах, сажени на 1¹/₂ от земли. Сушеная треска бывает бела и прозрачна, когда палтахи висят над щельем, т. е. над голым камнем; если ж над мхом или землею, то получает она сероватый цвет.

Когда начнутся жары и дожди, то большею частию рыбу солят; при чем, вместо чанов, употребляют ямы в каменьях, и чертаки. Иные солят рыбу, укладывая ее прямо в трюм лодьи. Палтасов всегда солят.

Воюксу, очистив от внутренности трески, кладут в чан, где она тает и дает чистый прозрачный жир, сыротоком называемый. После сего вытапливают остатки в котлах, от чего получается жир варенец, который имеет красноватый цвет.

[48]

Тресковые головы разрубают и сушат на каменьях. Сия часть принадлежит собственно работникам.

В начале Июня, Коляне и Поморцы посылают шняки, называемые посему ранщины, в свои становища за сушеною трескою и отвозят оную в Архангельск. В исходе Июня, Коляне оставляют свой промысел, и возвращаются в Колу, где занимаются домашними работами до конца Июля; а иные ходят на лодьях в Норвегию и Архангельск. Причиною прекращения промысла есть, что в сие время рыба отходит от берега, и хозяевам невыгодно держать работников. В Августе некоторые из Колян опять ловят треску, которую солят в бочках, собственно для домашнего употребления. В Ноябре и Декабре промышляют треску близ устья Кольской губы; и замороженную возят в Петербург.

Из Колы выезжает на весенний промысел трески до 60 шняк, Каждая шняка в продолжение сего промысла, средним числом, получает до 250 пуд сушеной трески22. Осенний же и зимний промыслы не значительны.

[49]

Поморцы производят промысел трески точно так, как и Коляне. В исходе Февраля отправляют они своих работников на Лапландский берег сухим путем. Любопытно видеть, как большие партии сих промышленников идут чрез пустую Лапландию, имея пристанище в Лопарских селениях, которые не только прокормить, но и дать ночлега им не могут. Каждый промышленник имеет котомку с хлебом и бельем, или везет сию кладь в кережке на собаке. Некоторые идут прямо в свои становища, а иные в Колу, где закупив соль, нужную для промысла, на шняках отправляются уже в становища. Промысел их продолжается до исхода Августа: тогда возвращаются они домой чрез Архангельск на лодьях; иные же отводят свои шняки в Колу, откуда уже отправляются берегом на родину. Поморцы, выезжая осенью из своих становищ, оставляют там несколько кулей муки и соли, чтобы на будущую весну не иметь в оных нужды до прихода первых своих лодей. Кроме того, оставляют они в избе домашнюю утварь, огниво, дрова и проч., чтобы в случае несчастия странник мог найти в оных все нужное. Похваль[50]ное сие обыкновение соблюдается не токмо по Лапландскому берегу, но и во всех местах, где Русские имеют промышленничьи избы. Для сохранения своих становищ, в зимнее время нанимают Поморцы соседних Лопарей, коим платят по 5 или 10 рублей с каждой шняки, бывшей в становище.

Поморских промышленничьих шняк по Лапландскому берегу бывает от 200 до З00, а иногда и более. Каждая из них в лето вылавливает до 2,000 пудов трески, из чего выходит, кроме 200 п. сушеной около 700 п. соленой, и трескового жира ¹/₅ доля противу рыбы. При таковом промысле покрутщик получает за лето до и 30 р., а кормщик в полтора или два раза более.

Неулов рыбы для сего края столь же бедствен, как и неурожай хлеба в прочих странах, У Поморцев есть поговорка: была бы рыба, а хлеб будет. Кольский купец А. Попов доставил мне ведомость о состоянии рыбных промыслов, слишком за 100 лет; ведомость сия приложена к сему в прибавлении. Сведениями же о нынешнем состоянии промышленности обязан я Кольскому Городничему, Ф. В. Голубеву.

[51]

Кроме собственных рыбных промыслов, Коляне и Поморцы посылают лодьи свои в Норвегию до Тронзунда и далее; выменивают там значительное количество трески и палтасины за муку, часть коей позволено им вывозить из России. За пуд муки берут они от 5 до 10 пудов свежей трески. Столь выгодная мена причиною, что наши промышленники стали приготовлять треску не столь рачительно, как прежде: ибо, не заботясь о качестве ее, стараются они достать только большее количество.

В Архангельск ходят Кольские и Поморские лодии с трескою и семгою в продолжение всего лета; но главный торг бывает по окончании промыслов, в Сентябре. Там приобретают они за рыбу все нужное для себя, и возвращаются домой.

Таковыми промыслами и торговлею некоторые из Колян и Поморцев составили себе значительные капиталы, и не имея соперников сделались в своем краю совершенными монополистами. Соглашаясь между собою, покупают они промыслы Лопарей и своих покрутчиков за низкие цены, и давая вперед бедным хлеб и прочие потребности, дер[52]жат их в беспрерывном у себя долгу, чрез что сии последние не могут продавать промыслов никому иному, кроме своих заимодавцев, которых называют они хозяевами. Легко рассудить, полезно иди вредно сие обыкновение. Но кажется, учреждение Компании принесло бы гораздо большую пользу для всего общества, особенно если б сия Компания приняла правилом поощрять искуснейших промышленников, и доставлять им средства к лучшему приготовлению рыбы. Доказательством сему служит бывшая Беломорская Компания, во время существования коей промышленность была гораздо деятельнее и промышленники не терпели от монополистов. Причиною же падения сей Компании, как говорят, было то, что прикащики оной старались более о соблюдении собственной, нежели общей пользы.

1828 года, 30 Января

[53]

ПРИМЕЧАНИЯ

I Часть Лапландии принадлежала Новугороду еще прежде Ярослава, если руническая харатейная грамота, в 1677 году напечатанная в Норвежском городке Шеене, не есть изобретение какого-нибудь любителя древности, и проч. (Ист, Госуд. Росс, том 2, примеч. 61). В Истории Шведского Государства сказано, что Архиепископ Гемминг в 1345 году для приведения Лапландцев в Христианство, предпринимал путешествие по Лапландии, к коей тогда причислялся и Российский Лапмаркен с землями, к югу лежащими до Онежского озера; и что жители сей страны, никому неподвластные, признали над собою власть Швеции во времена Короля Магнуса Биргерзона, около 1297 года, (Далин, том 3, стр. 337 и 597). Но сие относится вероятно только к части Лапландии, которая и ныне принадлежит Швеции.

II Если Новгородцы имели селение в Лапландии, то конечно на месте нынешнего города, ибо оное имеет все выгоды пред прочими прибрежными там местами. Потомки Новгородцев и поныне составляют часть населения города Колы. Но неизвестно точно, когда сие селение основано.

III Феодорит и С[в]. Трифон проповедовали Карелам и Лопарям Евангельское учение в ХVІ столетии, и успели почти всю сию страну привести в Христианство. (Соловецк. летоп.)

IV Когда С[в]. Трифон в половине XVI века, приходил в Колу за Иеромонахом Илиею, для освящения церкви, построенной им на реке Печенге [54] во имя С[в]. Троицы, то Кола называлась еще волостию, где тогда и Воеводы не было. (Житие Св. Трифона).

V В 1225 году Александр Невский жаловался Норвежскому Королю Гакону VI, что Финманы обижают наших Лопарей; а в 1316 году наши Лопари обижали Финманов (Ист. Гос. Росс. том 4, стр. 64). В 1318 году Лопари побили нашедших на них Россиян, на горе при Кеппиваре (Далин, том 3, стр. 50б).

VI В грамоте сей сказано, что Коляне силою отразили неприятеля. Но сами Коляне, в преданиях своих, сим не хвалятся. Что ж касается до приготовления к защите острога с помощию пушек с Датского судна, и до вреда причиненного Шведами огнем и грабительством, то и предания Колян в сем согласуются.

[55]

ПРИБАВЛЕНИЕ

Ведомость о числе жителей мужеского пола в Кольском уезде

[56]

Известие о количестве рыбы, приходившей к Лапландскому берегу

В 1710 году трески было мало, семги посредственно. В следующие 15 лет рыбы вообще мало.

С 1725 по 1758 год, трески и семги было очень много.

С 1758 по 1772 лов рыбы был очень мал; от чего часть Колян переселилась в Архангельск, а прочие ездили за трескою в Норвегию.

В 1777 году было много сельдей, и в сие время ловили в Кольской губе китов. В последующие годы трески было много, а семги мало.

С 1785 по 1795 год лов умеренный; иногда семги много, а трески мало, и обратно.

[57]

В 1797 году трески почти не было, да и семги немного.

До 1801 года лов умеренный: а в сем году треска ловилась только в Мотовском заливе (между Рыбачьим полуостр. и твердою землею, к востоку) и у Рыбачьего полуострова; у Мурманского же берега тюлени всю рыбу отогнали.

В 1802 году улов семги и трески хорош.

В 180З с весны улов хорош; но летом пришла кожа (т. е. тюлени) и всю треску отогнала; семги же в реках ловилось довольно. В следующие два года лов умеренный.

В 1806 лов хорош. В 1807, с самой весны по всему берегу было кожи, как пня в лесу23; отчего промышленники не могли поймать ни одной рыбки. Тюленей же ловить сетями на глубине нельзя; а стрелять было бесполезно, ибо они весною, не имея жиру, тотчас тонут.

В 1808 и 9 годах с весны улов хорош, но летом опять тюлени отогна[58]ли рыбу; да и в последующие 10 лет промышленники жаловались на кожу.

В 1820 году весною трески было мало, а летом лов был очень хорош. Семги умеренно.

В 1821 году трески мало, а семги довольно. В последующие годы, до 1824, лов был посредственный.

В 1825 году, в Январе, было в Кольской губе много сельдей, но самые мелкие. Трески же и семги посредственно.

В 1826 году лов рыбы очень хорош, особенно семги.

КОММЕНТАРИИ АВТОРА

[3]

1 Весною простирается до 5 узлов (8³/₄ версты) в час.

[5]

2 Пахтами называют там вообще утесы.

[9]

3 Соль сию доставляют на лодьях на казенный счет из Поморских Кемских и Онежских соловарен, во уважение большей потребности соли для рыбной ловли; продают оную в Коле не дороже 83 коп. пуд. В 1824 году продано из сего магазина 4600 пуд., в 1825, 5700, а 1826 более 10 т. пуд.

4 В хлебном магазине помещается до 12 т. пуд. муки для довольствия военной команды и для продажи жителям города. Вина расходится в Коле средним числом в год до 3¹/₂ т. ведер.

[10]

5 На мысе Варничном, в 7-ми верстах от города, в Кольской губе, были также соловарни, но неизвестно когда и по каким причинам оные истреблены.

6 Карбасы, небольшие лодки.

[12]

7 А по другим известиям в 1611.

[14]

8 В 1758 году было в Коле 7 иностранных кораблей.

[15]

9 Становищами называют места, удобные для укрытия судов от бури; также и рыбацкие пристанища и жилища.

[16]

10 Сей самый Герасимов, будучи командиром купеческого судна, за год пред тем взят был Англичанами в плен; но арестовав конвой, бывший на его судне, возвратился в Россию, за что награжден знаком отличия ордена Св. Георгия.

[18]

11 Внутренней стражи 2 Поручика и 68 нижних чинов.

[19]

12 Название сие принадлежит собственно жителям юго-западного берега Белого моря, Онежского, Кемского и части Кольского уезда.

[20]

13 Северный мыс полуострова Рыбачьего в широте 69° 58'

[22]

14 Берег от устья Белого моря до границ Норвегии называется Мурманским.

[33]

15 Обыкновенная длина гарвы 10, глубина 2 и 3 сажени; очки 2 и 1¹/₂ вершка

[38]

16 Наволок – мыс.

[39]

17 Шняки суть лодки длиною от 23 до 35 фут. и около 7 фут шириною; оне делаются из сосновых досок, при слеплении коих, вместо гвоздей, употребляют вицу из можжевелового корня, сосновое лыко, или тоненькие веревки. Шняка имеет только 6 весел, расположенных около средины ее; а в корме и носу делаются ящики, или чертаки, для разной поклажи. Мачта, на коей подымается один большой прямой парус, ставится на средине шняки, и при гребле снимается.

[44]

18 Промышленники и вообще Поморцы промежуток времени между малою и полною водою называют водою. Сей период служит им для счисления времени, равно как и для измерения расстояния: 6 часов, или одна вода, означает у них переплытое расстояние 30 верст.

[45]

19 В шняке помещается до 200 пудов сырой рыбы.

[46]

20 Сие делают оии для того, чтобы лучше просолить и просушить рыбу.

21 Закромы в сараях и в лодьях.

[48]

22 Из пуда нечищенной трески выходит около 25 фунтов соленой, а не более 15 фунт. сушеной.

[57]

23 Собственное выражение г. Попова: и действительно – стадо тюленей, которые беспрерывно выказывают из воды головы, похоже на пни выгоревшего леса.

© текст, Рейнеке М.Ф., 1830

© HTML-версия, Шундалов И.Ю., 2007

- К описанию книги

- В библиотеку

- В начало раздела